Советские олимпийцы - [29]

— Видишь, как фашистов наша армия гонит, — продолжал Федоров. — Снова все пойдет своим обычным чередом. Расцветет наш спорт, выйдет на мировую арену. И уже сейчас нужно готовиться к этому».

Федоров, видимо, не забыл об этом разговоре. Получив офицерское звание, Бобров поехал не на фронт, куда так стремился, он получил вызов в Москву.

Первое, что он увидел в Москве, была афиша, извещавшая о финальном матче на Кубок Советского Союза между ленинградским «Зенитом» и армейцами Москвы. Конечно же, Всеволод отправился на стадион. И сразу приметил знакомую фигуру: серый свитер, на голову нахлобучена кепка, решительные броски — вратарь Леонид Иванов, друг, вместе с которым играли еще в юные годы.

…В начале матча вряд ли кто мог предположить, что кубок могут завоевать ленинградцы. Игра началась для них неважно. Инициативу захватили армейцы. Защита «Зенита» подавлена, мяч почти не покидает их половины поля. Иванову все чаще приходится вступать в схватку. Играет он безупречно. Глядя на него, зрители и заколебались в исходе матча. Похоже, этот неказистый паренек с открытым лицом способен выиграть целый матч.

Странные чувства испытывал Бобров, сидя на стадионе. С одной стороны, играет его команда, ЦДКА. Но играет против его же земляков, ребят из родного города. «7а, в тот вечер я «болел» за них, — писал В. Бобров. — За посланцев героического Ленинграда. И когда во втором тайме, смело бросившись в атаку, они ответили двумя юлами на гол, забитый армейцами до перерыва, я радовался как мальчишка. Но почему-то особенно приятно и сладко ’ мне было от того, что героем этого поединка, этого незабываемого кубкового матча, был молодой вратарь зенитовцев».

Крепкая дружба связывала Всеволода и Леонида долгие гады. Иванов в своей книге «В воротах «Зенита» вспоминает: «Несмотря на то, что мы жили с Севой в разных городах, наша дружба, начавшаяся еще до войны, с каждым годом крепла. Во время коротких встреч мы почти все свободное время проводили вместе. Сейчас даже не вспомнить, сколько футбольных и нефутбольных проблем мы тогда обсудили с ним. На поле же мы были непримиримыми противниками. Не пропустить гол именно от Боброва для меня было чуть ли не главной целью в каждом матче «Зенит» — ЦДКА. Он же стремился забить гол мне больше, чем кому бы то ни было другому».

…Сидя на трибунах стадиона «Динамо», Бобров внимательно наблюдал за действиями своих будущих одноклубников — футболистов ЦДКА. Это была сильная, слаженная команда. Тренер команды Борис Андреевич Аркадьев не строил игру своей команды по какому-то надуманному, отвлеченному образцу, а стремился учитывать и всячески развивать индивидуальные возможности каждого футболиста. В результате мощь коллектива значительно превосходила простую арифметическую сумму достоинств всех спортсменов.

Каждый любитель футбола мог отыскать в игре ЦДКА то, что ему больше всего по душе. Отсюда и противоречивые отзывы о стиле команды — одни видели в нем идеал темпового, атлетического футбола, начисто отрицающего замысловатые ходы и хитроумные комбинации. Другие, напротив, подчеркивали характерную для армейцев «энциклопедичность» стиля, где просматривались черты и логичной манеры игры англичан, и виртуозной элегантности, характерной для латино-европейского футбола, и скоростной маневренности, свойственной лучшим московским клубам предвоенных лет. Правы и те и другие. Команда была гармонична уравновешенностью противоположностей.

В этом коллективе играл надежный вратарь — богатырь Никаноров, выступавший и на борцовском ковре. В защите бешеная бескомпромиссность Кочеткова или Башашкина разумно сочеталась со скрупулезной расчетливостью крайних защитников. Полузащитники Бодягин, Петров, Соловьев, Виноградов бдительно стерегли дальние подступы к своим воротам, при случае охотно шли вперед. Сильнейшей линией ЦДКА было нападение. Безжалостный напор Гринина и неунывающая изворотливость Демина — одно из самых интересных сочетаний крайних нападающих нашего футбола — полезно дополнялись неутомимостью Николаева и напором Щербатенко. И наконец, все направлялось и одухотворялось неисчерпаемой фантазией Григория Ивановича Федотова.

Вряд ли в то время кто-либо из футболистов обладал равным ему авторитетом. В нем соединялось так много различных способностей, что невозможно было предсказать, какой именно стороной своего дарования блеснет Федотов в очередном матче. Все было подвластно ему в футбольной игре: и скрытый выверенный пас, и острый проход, и интуитивное предчувствие нарождающейся комбинации, и безукоризненная обводка, и мощнейший, безошибочный удар по воротам. Вот с какими мастерами предстояло играть Всеволоду Боброву. Точнее, предстояло завоевать право играть.

Статистики подсчитали: Бобров забил в матчах на первенство Союза 97 голов. 0,84 мяча за игру; 5 мячей в трех официальных матчах сборной. Этих результатов пока никто не повторил. Вдвоем Федотов и Бобров забили за пять лет 144 мяча, а их партнеры Гринин, Николаев и Демин — 160.

Бобров негодовал, когда его называли «везунчиком», «добивалой». Он понимал, что надежность, точность удара по воротам зависит только от труда — продуманного, постоянного и упорного. Снайпер воспитывается на тренировках, но не в скучной и нудной колотьбе по воротам, а в условиях, максимально приближенных к боевым (пусть мешают, пусть не дают бить защитники).