Советская поэзия. Том второй - [31]

и, все разрешая сама собой,

наполнит, как пчелы пустые соты,

новым деяньем, новой судьбой.

Минут года, и вырастут дети,

окрепнут новые зеленя…

Но нет и не будет больше на свете

тех первых, тех дорогих для меня.

… В мире становится все просторней.

Время сечет вековые дубы.

Но остаются глубокие корни

таланта, работы, борьбы, судьбы.

Новых побегов я им желаю,

погожих, солнечных, ветреных дней…

Но колокол, колокол, не умолкая,

колокол стонет в душе моей.

1961

«Несчетный счет минувших дней…»

Несчетный счет минувших дней

неужто не оплачен?

…Мы были во сто крат бедней

и во сто крат богаче.

Мы были молоды, горды,

взыскательны и строги.

И не было такой беды,

чтоб нас свернуть с дороги.

И не было такой войны,

чтоб мы не победили.

И нет теперь такой вины,

чтоб нам не предъявили.

Уж раз мы выжили.

Ну, что ж!

Судите, виноваты!

Все наше:

истина и ложь, победы и утраты,

и стыд, и горечь, и почет,

и мрак, и свет из мрака.

…Вся жизнь моя — мой вечный счет,

с лихвой, без скидок и без льгот,

на круг, — назад и наперед, —

оплачен и оплакан.

1967

«Прошу тебя, хоть снись почаще мне…»

Прошу тебя,

хоть снись почаще мне.

Так весело становится во сне,

так славно,

словно не было и нет

нагроможденных друг на друга лет,

нагроможденных друг на друга бед,

с которых нам открылись рубежи

земли и неба,

истины и лжи,

и круча, над которой на дыбы,

как кони, взвились наши две судьбы,

и ты,

не оглянувшись на меня,

не осадил рванувшего коня.

1967

«Я вижу в окно человека…»

С. Ермолинскому

Я вижу в окно человека,

который идет не спеша

по склону двадцатого века,

сухую листву вороша.

Куда он несет свою душу,

ее не скудеющий свет?

Но я его путь не нарушу.

Я молча гляжу ему вслед.

Но я не вспугну его криком.

Пускай он пройдет навсегда,

великий,

в покое великом.

Мне только понять бы — куда?

1969

ЕВГЕНИЙ ДОЛМАТОВСКИЙ (Род. в 1915 г.)

^{50}

Украине моей

Украина, Украина, Украина,

Дорогая моя!

Ты разграблена, ты украдена,

Не слыхать соловья.

Я увидел тебя распятою

На немецком штыке

И прошел равниной покатою,

Как слеза по щеке.

В торбе путника столько горести

Нелегко пронести.

Даже землю озябшей горстью я

Забирал по пути.

И леса твои, и поля твои —

Все забрал бы с собой!

Я бодрил себя смертной клятвою —

Снова вырваться в бой.

Ты лечила мне раны ласково,

Укрывала, когда,

Гусеничною сталью лязгая,

Подступала беда.

Все ж я вырвался, вышел с запада

К нашим, к штабу полка,

Весь пропитанный легким запахом

Твоего молока.

Жди теперь моего возвращения,

Бей в затылок врага.

Сила ярости, сила мщения,

Как любовь, дорога.

Наша армия скоро ринется

В свой обратный маршрут.

Вижу — конница входит в Винницу,

В Киев танки идут,

Мчатся лавою под Полтавою

Громы наших атак.

Наше дело святое, правое.

Будет так. Будет так.

1941

Регулировщица

На перекресток из-за рощицы

Колонна выползет большая.

Мадонна и регулировщица

Стоят, друг другу не мешая.

Шофер грузовика тяжелого,

Не спавший пять ночей, быть может,

Усталую поднимет голову

И руку к козырьку приложит.

И вдруг навек ему запомнится,

Как сон, как взмах флажка короткий,

Автодорожная законница

С кудряшками из-под пилотки.

И, затаив тоску заветную,

Не женщине каменнолицей —

Той загорелой, той обветренной,

Наверно, будет он молиться.

1944

Родина слышит

Родина слышит,

Родина знает,

Где в облаках ее сын пролетает.

С дружеской лаской, нежной любовью

Алыми звездами башен московских,

Башен кремлевских

Смотрит она за тобою.

Родина слышит,

Родина знает,

Как нелегко ее сын побеждает,

Но не сдается, правый и смелый!

Всею судьбой своей ты утверждаешь,

Ты защищаешь

Мира великое дело.

Родина слышит,

Родина знает,

Что ее сын на дороге встречает,

Как ты сквозь тучи путь пробиваешь.

Сколько бы черная буря ни злилась,

Что б ни случилось,

Будь непреклонным, товарищ!

1950

«Загадочная русская душа…»

Загадочная русская душа…

Она, предмет восторгов и проклятий,

Бывает кулака мужского сжатей,

Бетонные препятствия круша.

А то вдруг станет тоньше лепестка,

Прозрачнее осенней паутины.

А то летит, как в первый день путины

Отчаянная горная река.

Загадочная русская душа…

О ней за морем пишутся трактаты,

Неистовствуют киноаппараты,

За хвост комету ухватить спеша.

Напрасный труд! Пора бы знать давно:

Один Иванушка за хвост жар-птицы

Сумел в народной сказке ухватиться.

А вам с ним не тягаться все равно.

Загадочная русская душа…

Сложна, как смена красок при рассветах.

Усилья институтов и разведок

Ее понять — не стоят ни гроша.

Где воедино запад и восток

И где их разделенье и слиянье?

Где северное сходится сиянье

И солнечный энергии исток?

Загадочная русская душа…

Коль вы друзья, скажу вам по секрету:

Вся тайна в том, что тайны вовсе нету,

Открытостью она и хороша.

Тот, кто возвел неискренность и ложь

В ранг добродетелей, понять бессилен,

Что прямота всегда мудрей извилин.

Где нет замков — ключей не подберешь.

И для блуждающих во мгле закатной,

Опавших листьев золотом шурша,

Пусть навсегда останется загадкой

Рассвет в апреле —

Русская душа!

1963

Колючие

Всегда в порядке, добрые,

Приятные, удобные,

Они со всеми ладят

И жизнь вдоль шерстки гладят.

Их заповедь — смирение,

Их речи — повторение.

Сияние улыбок,

Признание ошибок…

А я люблю неистовых,

Непримиримых, искренних,

Упрямых, невезучих,

Из племени колючих.

Их мучают сомнения

И собственные мнения,

Но сердце их в ответе

За все, что есть на свете.