Советская дипломатия на четырехсторонних переговорах по Западному Берлину (26 марта 1970 г. — 3 сентября 1971 г.) - [90]
Канцлер ФРГ В. Брандт в письме от 3 сентября 1971 г. А. Н. Косыгину подчеркивал, что «соглашение, подписанное в Берлине послами Советского Союза, Франции, Великобритании и Соединенных Штатов Америки, является важным шагом на пути к разрядке напряженности в Европе. Никто не может быть более заинтересован в быстром проявлении всей его положительной действенности, чем немцы на Востоке и Западе. Федеральное правительство приветствует, что удалось найти практические урегулирования без изменения статуса Берлина. Оно осознает, что берлинский вопрос может быть окончательно решен только вместе с германским вопросом. Федеральное правительств полно решимости сделать все от него зависящее, чтобы успешно завершить предусматриваемые в соглашении переговоры с ГДР. Оно исходит из того, что правительство ГДР равным образом готово создать такую предпосылку для подписания заключительного протокола»[750].
Председатель Совета Министров ГДР В. Штоф в письме президенту Франции Ж. Помпиду от 8 сентября 1971 г. отмечал, что правительство ГДР «приветствует это соглашение как важный вклад в дело обеспечения мира и разрядки напряженности в Европе. Оно считает это соглашение важным шагом на пути к решению назревших европейских и других международных вопросов. Четырехсторонним соглашением подтверждается опыт, что выигрывает тот, кто вступает за разрядку напряженности»[751]. Штоф вновь подчеркнул, что ГДР стремится к тому, чтобы и впредь вносить со своей стороны конструктивный вклад в обеспечение мира в Европе. Он выразил надежду, что правительство ФРГ и сенат Западного Берлина также готовы «проводить предусмотренные переговоры в духе разума и доброй воли с целью достижения позитивного результата»[752].
Глава VII. Четырехстороннее соглашение — разумный баланс интересов сторон
7.1. Содержание четырехстороннего соглашения и его интерпретация в советской литературе
Содержание соглашения от 3 сентября 1971 г. относительно широко рассмотрено в работе Г. Кириллова и Ю. Ржевского[753]. Некоторые важные аспекты данной проблематики затрагиваются и в монографии П. А. Абрасимова[754], хотя он, ссылаясь на труд Кириллова и Ржевского, ограничил число этих аспектов. Не претендуя на всеобъемлющее освещение проблемы, автор данной работы сравнивает предлагавшиеся сторонами варианты формулировок[755] с формулировками четырехстороннего соглашения по вопросам, которые вызывали наиболее острые дискуссии на переговорах. К их числу относятся вопросы о содержании преамбулы, о невхождении Западного Берлина в состав ФРГ, о связях Западного Берлина с Федеративной Республикой и масштабах федерального присутствия в городе, о гражданском транзите в Западный Берлин и режиме на коммуникациях между ФРГ и этим городом, о посещениях западноберлинцами столицы ГДР, о представительстве интересов Западного Берлина за границей и о советских интересах в Западном Берлине.
Соглашение от 3 сентября 1971 г. по своей структуре состояло из преамбулы и трех частей. Часть I — «Общие постановления»[756],часть II — «Постановления, относящиеся к Западным секторам Берлина»[757], часть III — «Заключительные постановления»[758]. Часть II состояла из пунктов A, B, C и D. Каждый из них имел приложения в виде сообщений правительства СССР, сделанных после консультаций с правительством ГДР, или заявлений правительств трех держав, сделанных после консультации с правительством ФРГ, или обмена заявлениями между правительствами США, Англии и Франции и правительством Советского Союза. Все приложения бывали неразрывными составными частями четырехстороннего соглашения.
Вопрос о формулировках в преамбуле обсуждался послами на протяжении всего хода переговоров. Западный проект договоренности от 5 февраля 1971 г. содержал формулировку, согласно которой «послы действовали на основании прав и ответственности, которые имеют их правительства в результате итогов Второй мировой войны, как они отражены в военных и послевоенных соглашениях и решениях, достигнутых между ними в отношении Берлина, которые не затрагиваются». Далее говорилось, что послы достигли договоренности, «руководствуясь желанием, не затрагивая правовых позиций своих правительств, достичь практических улучшений, соответствующих пожеланиям населения»[759].
В советском проекте договоренности от 26 марта 1971 г. содержалась следующая формулировка: правительства четырех держав «на основании совместно принятых ими в военное и послевоенное время соглашений и решений, которые не затрагиваются, исходя из итогов Второй мировой войны, получивших отражения в этих четырехсторонних соглашениях и решениях, и учитывая существующее положение, руководствуясь желанием содействовать устранению напряженности и предотвращению возникновения осложнений в отношениях между четырьмя державами и между другими заинтересованными сторонами и с этой целью практическому улучшению обстановки, договорились о следующем»[760].
В советском проекте, следовательно, не было положения о «правах и ответственности» четырех держав в Берлине. Не говорилось в нем и о том, что они заключили соглашение, «не затрагивая правовых позиций своих правительств».
На рубеже 1962/1963 гг. СССР на неопределенный срок отложил проекты заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в «вольный город». Летом 1964 г. советская дипломатия окончательно перешла от идеи «вольного города» к концепции «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин. Теперь острие советской политики было направлено не против позиций США, Англии и Франции в Западном Берлине, а против федерального присутствия в этом городе. После прихода к власти в СССР руководства Л. И. Брежнева советская политика в вопросе о Западном Берлине некоторое время оставалась такой же, как и во время «позднего Хрущева».
Этнограф и историк Дмитрий Оттович Шеппинг (1823–1895) проводил фундаментальные для своего времени сравнительные исследования славянских мифов с другими индоевропейскими мифологиями, прежде всего балтской, пытался проследить этапы развития славянской мифологии, глубинные взаимосвязи между языком, бытом и художественным творчеством славянских народностей, выявить и осмыслить специфику славянских мифологических представлений.
История Невского края начинает свой отсчет не с 16 мая 1703 года — времени основания Санкт-Петербурга, — а с глубокой древности, с момента возникновения здесь центров торговли и пути «из варяг в греки». Автор прослеживает влияние исторических событий на судьбу Невского края, перекрестка Европы и Азии, указывает на отражение их в судьбе Петербурга. В основе книги — разработанная автором образовательная программа для средней школы, ее дополняют иллюстрации, карты, методические материалы. Книга адресована педагогам, студентам, школьникам, а также всем интересующимся историей.
В начале 1930-х гг. примерно шесть с половиной тысяч финнов переехали из США и Канады в Советскую Карелию. Республика, где в это время шло активное экономическое и национальное строительство, испытывала острую нехватку рабочей силы, и квалифицированные рабочие и специалисты из Северной Америки оказались чрезвычайно востребованы в различных отраслях промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и культуре. Желая помочь делу строительства социализма, иммигранты везли с собой не только знания и навыки, но еще и машины, инструменты, валюту; их вклад в модернизацию экономики и культуры Советской Карелии трудно переоценить.
В книге исследуются отдельные вопросы истории Средневекового государства и права Волжской Болгарии. Государство Волжская Болгария было основано болгарскими племенами в начале VIII в. в Среднем Поволжье и бассейне Камы, включало территории современных Чувашской республики, Татарстана, Башкирии, Удмуртии, Республики Мари Эл, Ульяновской, Нижегородской, Самарской и Саратовской, Пензенской областей, просуществовало более пяти столетий и пало в 1236 году в результате разгрома его полчищами татаро-монголов Батыя. Издание может быть полезно студентам, аспирантам, преподавателям юридических и исторических факультетов, а также всем, интересующимся Средневековой истории России и государства Волжская Болгария. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Первое правовое исследование в отечественной науке, посвященное юридическим аспектам организации и деятельности Парижского Парламента на протяжении всего времени его существования.
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.