Советская дипломатия на четырехсторонних переговорах по Западному Берлину (26 марта 1970 г. — 3 сентября 1971 г.) - [70]
16 июня 1971 г. на VIII съезде СЕПГ выступил Л. И. Брежнев. Он, в частности, счел необходимым выделить новую черту в западных политических реалиях. «Положение таково, — сказал Брежнев, — что сейчас на Западе появились реалистически мыслящие круги, которые выступают за укрепление европейского мира. В то же время деятельность этих кругов подвергается все более ожесточенным атакам со стороны определенного лагеря. Миролюбивые народы видят эту картину, они не могут не делать из нее своих выводов»[576].
Переходя непосредственно к западноберлинским делам, советский лидер заявил: «Совместные, согласованные усилия Советского Союза и ГДР направлены на то, чтобы Западный Берлин перестал быть детонатором напряженности и кризисных ситуаций и чтобы были обеспечены нормальные условия для жизни этого города и его населения, — разумеется, при должном учете законных интересов и суверенных прав Германской Демократической Республики»[577].
Коснувшись состояния дел на переговорах, Генеральный секретарь ЦК КПСС сказал: «Мы считаем, что ведущиеся сейчас переговоры по Западному Берлину позволили прежде всего прояснить позиции заинтересованных сторон. Закономерно поэтому, что переговоры переходят теперь в стадию рассмотрения конкретных предложений о содержании возможного соглашения. Не знаю, как наши партнеры по переговорам, но мы со своей стороны готовы приложить усилия к тому, чтобы довести это дело до успешного завершения и чтобы достигнутая договоренность была эффективной и проводилась в жизнь»[578].
На двадцать втором заседании послов четырех держав, состоявшемся 25 июня 1971 г., атмосфера в еще большей мере улучшилась и характеризовалась прежде всего деловым подходом к обсуждавшимся вопросам. По некоторым из них был достигнут умеренный прогресс.
Председательствовавший на заседании Ж.-В. Сованьярг отметил, что хотя в работе советников послов в июне имели место некоторые неувязки, она не была полностью бесплодной. Нерезультативная встреча, состоявшаяся 9 июня, была отчасти компенсирована заседаниями 22 и 23 июня, когда было сделано еще несколько шагов по пути к соглашению. Советникам, подчеркнул посол Франции в ФГ, удалось составить основу предварительного проекта преамбулы и I части договоренности, а также сделать набросок заключительного четырехстороннего протокола. У нас имеется теперь проект, включающий все разделы будущего соглашения, за исключением раздела о советских интересах в западных секторах Берлина. Однако степень законченности, завершенности каждого раздела далеко не одинакова. Поэтому задача заключается в том, чтобы довести все разделы до одинаковой степени завершенности[579].
Сованьярг особо обратил внимание на то, что «советская сторона ставит вопрос о внешнеполитическом представительстве западных секторов Берлина в связь с разделом о советских интересах в Западном Берлине»[580]. Здесь, заявил он, вопрос о юридическом статусе не должен затрагиваться. Цель четырехсторонних переговоров — договориться о том, как избегать трений, и нам нужно договориться о конкретных мерах, которые могли бы устранить затруднения, возникающие в разных странах с представительством западных секторов Берлина[581].
По словам Сованьярга, одна из трудностей объясняется тем, что советская делегация устанавливает связь между вопросом о представительстве западных секторов за границей с вопросом статуса. Это факт, отметил он, что три западные державы делегировали ФРГ практическое осуществление представительства западных секторов за границей. Однако это отнюдь не затрагивает права и ответственность трех держав в западных секторах Берлина. Они сохранили, резервировали за собой эти права и ответственность, передов ФРГ практическое осуществление представительства Западного Берлина за рубежом[582].
«Чтобы учесть пожелания советской стороны, — подчеркнул Сованьярг, — три западные державы готовы заявить в контексте соглашения, что их права и ответственность не будут и не могут быть затронуты передачей ФРГ функции внешнеполитического представительства западных секторов Берлина. Чтобы покончить с этой проблемой, следует поручить нашим советникам пересмотреть этот вопрос в связи с советскими интересами»[583].
Сованьярг коснулся и вопроса о доступе в Западный Берлин. «Наш советский коллега, — сказал он, — неоднократно говорили о том, что советская сторона пошла на большие уступки в вопросе о доступе. Это его мнение, и мы принимаем его к сведению. У нас же впечатление таково, что нам пришлось пойти на крупные жертвы, чтобы добиться согласованного текста. Наш советский коллега считает, что мы скупимся в вопросе федерального присутствия. Но не следует ожидать, что мы будем большими „транжирами“ в отношении деятельности бундестага, чем в прошлом»[584].
К. Раш в своем выступлении ограничился лишь одним вопросом — о советских интересах в западных секторах Берлина. Представители трех держав, напомнил он, в свое время заявили, что они будут готовы обсудить этот вопрос на соответствующем этапе переговоров, но за рамками письменного соглашения. Для западных держав он не так уж прост, потому что возникает проблема равновесия или пропорциональности. По мнению трех держав, продолжал Раш, советские интересы уже сейчас представлены непропорционально широко в западных секторах Берлина по сравнению с тем, как представлены интересы трех держав в восточном секторе, если говорить о приемлемых для них формах представительства. Более того, расширение советских интересов в западных секторах не входит в категорию практических улучшений в Берлина и вокруг него
