Совершенно правдивые истории об охоте и рыбалке в Колымской тайге и Охотском море - [14]
«Ну на хрена мне такая рыбалка? Мало было первой. Тем более камбалу не люблю», — думал мрачно Синегоров. А тут еще закрадывалась мысль, не разобьется ли пластиковая лодка при таких ударах, тогда всем конец, спасательных кругов на лодке вроде не было.
Но все когда-нибудь кончается. Закончился и этот бешеный танец. Лодка сбавила ход и остановилась. Синегоров мгновенно слез с носа и уселся посередине на скамейку. Внутри было тихо и спокойно, рыбаки покуривали и лукаво поглядывали на них. Синегоров промолчал, Горелов тоже ничего не сказал, сами виноваты, зачем полезли на нос. Затем Горелов достал ружье и протянул его Синегорову. Тот удивленно посмотрел и подумал: «Что, перестрелять их, что-ли?» Но Горелов показал на небо и сказал, что надо подстрелить чайку для наживки. Синегоров перехватил ружье и не целясь, навскидку сбил наглую птицу. Ее тут же подобрали, порезали на мелкие кусочки и дружно принялись за ловлю. Снасти на камбалу Синегорову уже были знакомы, но здесь леска была куда длинней и крючков на каждой навязано по три штуки. Вытаскивали по две-три рыбины сразу. Попадались экземпляры и более тридцати пяти сантиметров. Иногда вытаскивали треску или навагу. Когда клев прекратился, решили перекусить. Достали припасы, уселись поудобней, Виктор открыл бутылку водки, разлил по стаканам. Выпили за удачную рыбалку. Но только по маленькой, на море все-таки. Потом перегнали лодку в другое место и продолжили лов. Море было спокойное, небо затянуто осенними тучами, но дождя не было. Дышалось легко, заботы остались на берегу, а здесь только бескрайнее море, чайки и камбала. Наловили полную лодку, попили еще раз чаю и повернули к берегу. На этот раз никто на носу не лежал, да и груженная лодка не сильно разгонялась. На берегу выгрузили рыбу, получилось семь больших мешков. Один мешок отдали помогшим разгрузить лодку бомжам. Потом, по пути домой, половину улова раздали друзьям.
ЗА ОЛЕНЕМ
Памяти незабвенного друга Льва Горянина посвящается…
— Ну, давай, дернем по сто грамм на ход ноги, — доставая из глубин стола бутылку водки, прогудел Горанин.
— Ты же знаешь, я днем и в дороге не пью, давай хоть до перевала потерпим, — ответил, улыбаясь, Синегоров.
— Мы и так уже давно на перевале, сколько там осталось. Никак тебя не уговорю. Но я выпью, — пробурчал Горанин.
В этот момент в кабинет зашла женщина и стала что-то спрашивать у Горанина. Синегоров повернулся лицом к ней, чтобы увидеть кто это, голос то знакомый, но женщина тут же рванулась к двери и исчезла. Синегоров узнал бывшую руководительницу одной из районных инспекций. Горанин, наливая рюмку во второй раз, посмеивался.
— Ну ты, Матвеич, зверь. Запугал тут всех, как она тебя увидит, так у нее недержание, мне бабы тут по секрету рассказали.
— А что, она у тебя работает? Как-то взятку получила, ну мне стало известно, и я уговорил того, кто давал, написать заявление. Написать то он написал, да и ей тут же рассказал. Она, не будь дурой, предмет взятки, телевизор, куда-то спрятала, может утопила. Я об этом тоже узнал и затеваться с делом не стал, не докажешь, предмета-то взятки нет. А теперь, значит, она у тебя работает.
— Да ладно, пусть работает, — хохотал Горанин.
В кабинет зашел Саня, водитель Горанина и сказал, что машина готова, можно выезжать. Горанин с Синегоровым вышли из кабинета и пошли к машине. Синегоров перегрузил из своей машины рюкзак, карабин и ружье в УАЗ Горанина и отпустил свою машину. Горанин раздал последние указания своим сотрудникам и тоже уселся в машину. Синегоров узнал у Сани, что Урал с будкой-вахтовкой уже выехал, а вездеход через пару часов погрузят на КАМАЗ и он пойдет следом. УАЗик вырулил на трассу и помчался по бетонке. Знакомая до каждого камня и выбоины дорога. Быстро проскочили Карамкенский перевал, а затем и Яблоневый. Через пару часов проехали Атку, затем Поворотный, брошенные поселки Мякит, Стрелку, где еще недавно кипела жизнь и жилья всем не хватало. Свернули с основной трассы на Оротукан и поехали вдоль Гербы. Доехали до Буркота и пошли влево на Сулухучан по лесной дороге.
Проехав несколько километров до старой стоянки старателей, остановились и стали ожидать Урал и вездеход. Быстро развели костер, перекусили, напились чаю. Часа через полтора подошел Урал, а следом и КАМАЗ с вездеходом. Вездеход быстро сгрузили и Горанин отправил КАМАЗ и УАЗик домой. Синегоров уже не удивлялся четкой и быстрой работе дорожников Горанина. Они все делали слаженно и без всякой суеты, ненужной болтовни и споров. Дальше поехали на Урале, а вездеход пошел следом. Ручьи и речки в это время уже хорошо поднялись и некоторые преодолевали с трудом, но вездеходу все было нипочем. Так доехали до старой полуразваленной избушки и здесь остановились.
День заканчивался, но было светло, конец мая, скоро начнутся белые ночи. Мошки и комаров еще не было, рановато, ночами довольно прохладно и снег не везде растаял. Горанин предложил Синегорову проехать с охотником Васей дальше на вездеходе и поискать оленей. Проехав на вездеходе еще километров двадцать напрямую, остановились. Синегоров с Василием вылезли из вездехода и стали осматриваться. Синегоров, по привычке, прихватил свой рюкзак и карабин, у Васи рюкзак остался в Урале.
