Совершенно правдивые истории об охоте и рыбалке в Колымской тайге и Охотском море - [15]
А вездеход развернулся и вдруг, набирая скорость, уехал в обратную сторону. Василий сказал:
— Вот здесь и будем ждать.
Синегоров, недоумевая, спросил:
— Как здесь? А вездеход, и на чем спать, даже спальники не взяли.
— Так на охоту же приехали, — отрезал Василий.
Делать нечего, Синегоров стал собирать сучья для костра, а Вася пошел осматриваться. Синегоров, радуясь, что успел прихватить рюкзак, достал из него армейский котелок и, набрав в ручейке воды подвесил его над костром. Подошел Василий и Синегоров, протянув ему пачку корейской лапши, предложил поужинать. Съели по порции лапши и стали пить чай. Чай в котелке у костра в дремучей тайге имеет свой неповторимый аромат, и дома такой не попьешь. После чая закурили (в те времена Синегоров иногда на охоте и рыбалке покуривал) и постепенно разговорились, хотя Василий обычно бывал немногословен. Он хорошо знал тайгу, ранее работал оленеводом с эвенами, рыбинспектором, охотоведом. В тайге мог жить неделями, а то и месяцами. В последнее время подрабатывал проводником приезжих охотников-любителей, в основном, иностранцев.
— Понимаешь, Матвеич, они ведь слабые, ни к чему не приспособлены, ничего делать руками толком не умеют. Вот куда им воевать с нами. Ну, техникой, числом они могут нас задавить и даже пусть снова до Волги дойдут. А дальше? Мы ведь соберемся, ожесточимся и обломаем им руки-ноги и гнать будем аж до самого Ла-Манша, а то и дальше до ихнего мыса Скапа-Флу.
Далее Василий рассказал, как одного очень самоуверенного и толстого янки им пришлось тащить на носилках по снегу в лагерь. Так он вообще отказался идти, упал в снег и плакал. Еле вынесли эту тушу. В другой раз «охотник» -австриец вернулся в лагерь на своих ногах, но как лунатик прошел мимо своей палатки, залез в чужую и завалился в одежде спать и проспал так почти сутки. Третий, при виде медведя, бросил свое дорогущее ружье и убежал, еле догнали. И только доктор Майкл Дебейки, да тот самый, который Ельцина лечил, вел себя достойно и при прощании долго благодарил Василия и тихонько сунул ему в карман 200 долларов.
Синегоров в свою очередь рассказал, как они с Казимиром прошлым летом заблудились в тайге. В конце августа они выехали в сторону Мадауна и, не доезжая до поселка, высадились и пошли по тропе в лес. Прошли километров шесть до охотничьей избушки, попили чаю и, взяв специально изготовленные для ношения в рюкзаке дюралевые десятилитровые плоские баки, отправились собирать жимолость. Было очень тепло, мошка носилась тучами, но помогала неизменная безотказная «ДЭТА», без которой Синегоров и из дома не выходил. Быстро нашли кусты жимолости и за четыре часа набрали полные баки и пошли назад к избушке. Идти было недалеко, километра три. Шли не торопясь, Казимир что-то рассказывал и вдруг остановился и замолчал. Вокруг была совсем незнакомая местность, какая-то небольшая возвышенность, а дальше начиналась сопка. А где же ручей? И местность какая-то нехарактерная для этого района. Синегоров с Казимиром недоуменно осматривались. Как они сюда попали, куда смотрели? Да вроде шли по тропинке, никуда не сворачивали. Поразмыслили и пошли вниз искать ручей и избушку. Минут через тридцать как-то неожиданно вышли на ручей, а там уж и избушку нашли. Прошли километров пять. Прямо морок какой-то необъяснимый.
На следующее утро пошли еще пособирать ягоды. С удивлением разглядывали местность, где вчера собирали жимолость, и ломали головы, как они могли вчера заблудиться. И сопок никаких поблизости не было. Мистика какая-то!
Василий сказал, что в тайге всякое бывает, порой необъяснимое.
Неподалеку что-то ухнуло, потом затрещало, крикнула птица, но у костра было уютно и спокойно, но карабины держали под рукой. Ночь незаметно заканчивалась. А тут нечаянно выяснилось, что младший сын Синегорова Матвей учится в одном классе с младшим сыном Василия Мишей. Синегоров к случаю рассказал, как он однажды зимой в глухой тайге встретил двоюродного брата своего бывшего тренера по карате еще в Казахстане Миши Ященко. И тут оказалось, что Василий хорошо знает этого двоюродного брата.
— Ну, давай еще чай пауркен, — сказал Василий.
— Давай, — согласился Матвеич.
Около четырех часов утра они погасили костер и тихо поднялись на небольшую сопочку. Устроившись в кустах кедрового стланика, стали ждать.
Где-то через час Василий неожиданно приподнялся и начал прицеливаться из карабина. Синегоров пригляделся и увидел внизу оленя, который спокойно шел вдоль ручейка, метрах в восьмидесяти от них. Василий тихо произнес:
— Стреляй!
Синегоров прицелился и выстрелил из «Сайги». Олень резко остановился, как-то пошатнулся и вдруг резко развернулся и прыгнул. Но тут раздался выстрел из карабина Василия и олень упал. Василий положил карабин и закурил. Синегоров вопросительно посмотрел на него.
— Да все, готов, — отозвался Василий. — Сейчас покурим и вниз.
Докурив, они спустились вниз, где Василий пошел разделывать оленя, а Синегоров отправился разводить костер и готовить чай. Вскоре мясо лежало в ручье, а они пили чай с карамельками.
Прикинув, что вездеход будет часа через два, Синегоров пошел прогуляться. Поднявшись на соседнюю невысокую сопочку, пошел по гребню, поглядывая по сторонам. И вдруг увидел на соседней более высокой сопке темного, почти черного медведя, который медленно опускался вдоль снежного языка.
