Совершенно не обязательные смерти - [87]

– А какая подходящая?

Маму встает и направляется к раковине, чтобы налить воды в большой стакан. Отдает его мне, а следом протягивает что-то маленькое, темное и круглое. Мраморный шарик, который принес ворон. Откуда он у нее? Ведь раньше он был у меня… Я подставляю раскрытую ладонь.

– Проглоти, как таблетку, – велит она.

– Но зачем?

– Для того, чтобы никто не слышал твои молитвы. Но не только. Все зависит от человека. Души бывают разных форм и размеров, да и вес у них разный. Возможно, ты утратишь какие-то способности… или приобретешь. Сможешь творить ужасные вещи, не платя за них непомерную цену. – Маму внимательно смотрит на меня. – Но это неважно. Ты дала слово.

И я послушно отправляю шарик в рот. Большой, круглый, он льдинкой скользит по языку и застревает в глотке. Чтобы протолкнуть его, требуется еще один стакан воды и помассировать горло двумя руками.

Мы принимаемся обсуждать детали сотрудничества. Маму будет звать меня, когда ей понадобится помощь. Раз в неделю я могу ночевать дома. На этом настаивала мама, и Брайан с Маму заключили сделку.

– Что за сделка? – интересуюсь я.

– Для начала он согласился предоставить пещеры в мое полное распоряжение.

«Немалая цена за одну ночь в неделю, – думаю я. – Что же она потребует, если я захочу вернуться к прежней жизни?»

– Вы со всеми заключаете сделки?

Маму не торопится с ответом. И блеск в ее глазах мне решительно не нравится. В желудке вдруг возникает резь, будто кто-то вцепился в него острыми когтями и рвет, рвет, впиваясь все глубже.

– От твоей души мало что осталось, – вдруг говорит Маму. – Я много забрала, чтобы спасти Кэтлин. От своей тоже отхватила изрядный кусок. А взамен беру всего лишь зернышко.

– Зачем вы дали мне мраморный шарик? Не сейчас, а тогда?

– Чтобы следить за тобой. Мне нужно было знать, где ты. На случай пожара. – Ее голос нарочито спокоен, а в глазах разгорается сердитый огонек. – Я стараюсь не выпускать из виду свои инвестиции. Это хороший бизнес. А теперь вставай.

Маму держит ведро, пока меня рвет – сначала водой, потом желудочным соком с кровью. Наконец она достает из ведра шарик цвета осенней листвы и лисьего меха. Если держать его против света, видно, как внутри что-то движется. Маму протирает шарик рукавом.

– Возвращайся в постель, – говорит она.

– Давайте я все приберу.

– Нет. Это мне пригодится, чтобы все скрепить.

– Какая мерзость.

– Мэдлин, магия – она не про осознанность и шляпы. Это тяжелый труд.

Я прижимаю руку к животу. Маму говорит что-то еще, ее губы движутся, но я не могу разобрать ни слова.

– Что? – озадаченно моргаю я.

Свет вдруг вспыхивает, потом снова тускнеет.

– Иди. – Маму выпроваживает меня в ночь.

Спотыкаясь, я бреду к замку. Толкаю дверь. Больше ничего не помню.

Синяк обыкновенный (смешать с вином, чтобы успокоить сердце)

Мама наливает себе чая и глядит на меня через кухонный стол. Ее глаза полны печали.

– Я не хочу, чтобы ты тратила свою жизнь на волшебные фокусы.

– Брайан рассказал тебе о Баллифране? – спрашиваю я.

Мама кивает.

Я помешиваю молоко в чашке:

– А что именно он тебе рассказал?

– О, много всего. Оказывается, Коллинзы оборотни. – Она вскидывает руки. – Срань господня.

– Ты раньше не ругалась, – замечаю я. Впрочем, ничего удивительного. Не каждый день узнаешь, что твои соседи обладают нечеловеческими способностями.

– То есть тебя это беспокоит? Мэдлин, а что ты знала о Баллифране?

– Немного. Знала, что Маму ведьма и что я тоже могу стать ведьмой. Она предлагала взять меня в ученицы, но я отказалась.

– Что еще?

– Уна рассказывала всякое… И я точно знала, что Брайан в курсе происходящего. Он не просил меня молчать, но хотел сам ввести тебя в курс дела. В подходящий момент.

– Как по мне, подходящий момент наступил минимум за шесть недель до нашей свадьбы, – ворчит мама. Мне нечего возразить, а она продолжает: – Я понимала, что замужество и переезд изменят нашу жизнь. Но к таким переменам готова не была! Как вообще можно подготовиться к тому, что твои соседи окажутся оборотнями, а ведьма заберет твою дочь? Я жутко зла на него. Знай я об этом, никогда бы сюда не приехала.

Мама сидит, ссутулившись и уперев руки в колени. На ней блузка в цветочек и джинсы, волосы убраны в «конский» хвост, на лице легкий макияж, но она все равно выглядит вымотанной до предела.

– И все-таки как ты себе это представляешь? Что именно он должен был сказать?

– «Все вокруг монстры. Один из них попытается убить твоего ребенка. Давай останемся в Корке?» – продолжает мама. Она явно уже все продумала.

– В смысле – монстры? – спрашиваю я.

– А как назвать того, кто выглядит как человек, но человеком не является?

– То есть я, по-твоему, монстр? А Кэтлин?

Мама вздыхает:

– Нет, солнышко. Но это место повлияло на вас обеих, и я не знаю, что теперь делать. Я говорила Маму, что сама буду на нее работать. Предлагала помогать вместо тебя. – Мама доливает в чашку кипятка. – Но она не согласилась.

– Мы заключили сделку. И она свою часть выполнила. Кэтлин жива, – говорю я.

– Верно. И когда ты успела стать такой храброй?

Я пожимаю плечами:

– Вовсе я не храбрая. Просто делаю, что могу. Во всяком случае, пытаюсь. Как ты.