Сова - [5]

Дождь неожиданно закончился, и выползло солнце. Его лучи были по-весеннему нежные и приятно ласкали лицо. Да и воздух наполнился какой то весенней свежестью. Передо мной стояла небольшая избушка. Целехонькая, ухоженная, свежевыкрашенная. Из избушки вышла бабушка. Старенькая-старенькая, в ситцевом халатике, волосы выбивались из-под платка. Она двинулась ко мне на встречу… Что же это? Я хотел взять в руки свой калаш, но с удивлением обнаружил, что абсолютно безоружен.

— Сынок! Подсоби чай старушке! — от её голоса аж мурашки по телу пробежались.

— Здравствуй, бабушка! Ты чего это тут одна делаешь? — спросил я как можно приветливее.

— Ой, сынок, живу я туть. Старик то мой давно уж отправился в лучший мир. Как ента проклятая авария случилася, разбежалися все из деревеньки то нашей. А мне не к кому бежать то было, детей то не было у нас. Вот я туть и осталася. Тяжело одной то конечно, но я не жалуюсь. — Её голос был нежен и приятен, обволакивал полностью, словно мамка родная говорит с тобой. А глаза были наполнены светом, добротой, и в то же время печалью. Печалью о том, что свой век одной доживать приходится, что деток не было….

Что-то ёкнуло в моём сердце, забилось оно быстрее, я почувствовал, как мои глаза стали влажными. Неужели я плачу? Впервые за многие годы…. Я ПЛАЧУ!

— Чем тебе помочь, бабуль? — Спросил я, смахивая рукавом предательскую слезу.

— Заходи в дом, сынок. Негоже на улице гостя держать. Заходи. — Она посмотрела на меня, и я не смог отказаться от приглашения.

Изнутри избушка была чистая и светлая. Она оказалась на много просторнее, чего нельзя было сказать, по её виду снаружи. В ней была всего одна комната. Приятно пахло какими-то травами. Около двери была небольшая русская печка, около противоположной стены стояла аккуратно заправленная кровать, рядышком красовался комод с разной посудой, а в центре комнаты воцарился стол, покрытый белоснежной кружевной скатертью. Бабушка усадила меня за стол, подала чаю со свежем хлебом. Такого хлеба я никогда не ел. Такого и в нормальном городе не найдешь, не то что в Зоне. Только что испеченная булка, приятно хрустела. Нет, это не просто хруст, это симфония хруста. Тем временем бабушка рассказывала мне, как живёт, чем живёт, как она познакомилась со своим мужем, как работала, и что ей пришлось пережить после аварии на ЧАЭС. Я с упоением слушал её рассказ, хотя и не совсем понимал, зачем мне всё это и почему я не могу просто встать и уйти. Я не знаю, сколько времени я просидел у неё, только на улице уже темнеть стало. Я встал из-за стола, поблагодарил старушку за угощение, и спросил:

— Так чем же тебе всё-таки помочь то, бабуль?

— Да ты и так мне уже помог, поговорил со мной. А боле мне и не надо. Хочу отблагодарить тебя. — С этими словами, она развернулась и побрела к комоду. Она долго что-то искала, на нижней полке. Минут через пять она держала в руке добрый охотничий нож. Протянула его мне.

— Вот, держи сынок! Это нож моего старика. Хороший нож, бери, пригодится. — Я, было, стал отказываться, но она с силой сунула мне его. Пришлось принять подарок.

— А теперь ступай. — Сухо сказала она и указала мне на дверь. Я вышел. Небо снова почернело. Солнце пыталось бороться с тучами, разрезая их своими лучами и пробиваясь сквозь них, но в этот раз тьма одолела свет. Небо заволокло черной пеленой, и ливанул дождь.

Я очнулся, от того, что кто-то хлещет меня по щеке. Открыв глаза, я увидел свесившегося надо мной Барса. Видимо, он со всей дури лупил меня, потому что сейчас я почувствовал, как горят щеки. Это занятие явно его увлекло, потому что он не заметил, как я открыл глаза, и замахнулся для очередного удара, но я во время перехватил его руку.

— Хватит! — Хрипло сказал я. В горле пересохло, и было тяжело говорить. — Живой я, живой!

— Как ты? — Спросил товарищ.

— Да хреново я! — И ехидно улыбнулся. Барс выдохнул с облегчением.

— Что случилось то? — спросил я. Так как слабо помнил, что было. — Помню, что кровососы напали, помню, как ты стрелял, а вот что потом? Словно пелена повисла.

Барс рассказал мне, что когда он выстрелил в тварь, понял, что это было ошибкой, озверевшая бестия, навалилась на него всем телом, но жрать почему то не стала.

— Я пытался отбиться. — Продолжил Барс. — Но было бесполезно. Я перевёл взгляд на тебя и увидел, как ты и твой гуманоидный недруг строите друг другу глазки. Это продолжалось где то с минуту, а потом твари ослабили хватки, и подались прочь.

Я внимательно выслушал рассказ друга. Но, что, же это я не мог понять. Кровососы, которые не стали убивать, видение со старушкой. Или это было не ви…. Я запнулся в своих раздумьях на полуслове, и нервно потянулся к поясу. И что я там обнаружил? Правильно! Тот самый нож, что подарила мне старушка. Меня всё это пугало, но о своем видении (или не видении, я не мог утверждать однозначно) я не стал говорить Барсу. Мы еще немного посидели, перевели дух. Нам нужно было идти.

На душе было как то печально и тяжело. Унылая погода угнетала ещё больше. Из головы не выходила та бабушка, и вся та произошедшая ситуация. Я тщательно старался забыть про это. Забивать голову лишними мыслями ни к чему. И я старался сосредоточиться на дороги. На наше счастье аномалий в этом районе было не слишком много.