Соучастник - [16]
— Здравствуйте, Наташа.
Волнение скрыть ему так и не удалось; она же каким-то особым жестом поправила волосы:
— Здравствуйте. Я знала, что вы придете.
Рядом с ней на скамейке лежало несколько полусухих стебельков. Он присмотрелся: стебельки были невзрачными, серо-зелеными, с крохотными желтыми цветками. Она поймала его взгляд, осторожно взяла стебельки, положила на колени. Он хотел спросить ее, здесь ли брат, потом — почему она знала, что он придет. Но вдруг понял, что ничего не надо спрашивать.
— Я слышала, как вы пошли на катере вверх, к лесоскладу. А потом решила: вниз вы обязательно спуститесь по течению. Садитесь.
Косырев с облегчением убедился, что туман внизу почти рассеялся. Можно будет без всяких Слов, просто так сидеть и смотреть вместе с Наташей вниз, на реку. Он сел. В тишине что-то возникло. Сначала неясный отзвук, напоминающий комариный писк, потом стало ясно, что справа, от Колпина острова, медленно нарастая, идет низкий ровный гул. Постепенно гул превратился в рев. Наконец из-за поворота вынырнула и прошла мимо «Ракета». Оставила пенный след вдоль фарватера — и ушла, унося с собой грохот моторов. Он покосился и понял, что Наташа сейчас так же, как и он, слушает тишину. Вот она почувствовала его взгляд, сказала тихо:
— Николай ушел в заказник. Будет не скоро.
Косырев посмотрел на ее колени:
— Это цветы?
— Это арника дальневосточная горная, лекарство.
Косырев сделал вид, что внимательно разглядывает желтые соцветия.
— Лекарство—от чего?
Она сдвинула брови к переносице, будто досадуя.
— Интересно, вы знаете, от чего лечит женьшень? Или элеутерококк? Они лечат от всего. Так вот, арника по своим лечебным свойствам не уступает им, а иногда даже превосходит. Это царица лекарств, о ней писал еще Геродот.
Наташа замолчала, будто все еще переживая обиду. Он выдавил:
-Да?
Она посмотрела на него, дернула плечом. Сказала очень тихо;
— Когда-то арники на земле было очень много. А теперь почти не осталось. Она сохранилась в Европе — в Карпатах и Альпах. И здесь, только южней. А папа стал разводить ее в нашем заказнике. И вот теперь она тут растет на пяти участках.
— Это что, большое достижение?
Наташа улыбнулась.
— Да. В самом начале она приживалась только в одном месте. И каждую новую делянку надо было завоевывать.
Косырев протянул руку. Наташа посмотрела на его ладонь, будто проверяя ее, и дала один стебелек.
— Теперь бы только уберечь ее,— сказала Наташа.
— От чего?
— От всего. Во-первых, создать ей условия, чтобы в меру было солнца или тени. Ну, и чтобы не рвали.
— Кто же может ее сорвать?
— Таежные арнику очень хорошо знают. И знают, что она растет только здесь, в заказнике, и никогда не рвут А вот пришлые. В прошлом году на ближней поляке половину кто-то вырвал. Этот человек, конечно, вылечился от чего-то. Но на этой поляне арника может теперь пропасть.
Косырев еще раз вгляделся в стебелек— и вернул Наташе. Она осторожно положила его к остальным. Не хотелось ему сейчас начинать другой разговор, но он знал, что без этого не обойтись. Никак не обойтись,
— Цветок красивый, - сказал он.
— Очень. Но дело не в этом, а совсем в другом.
— Наверное.
Она вздохнула.
— Вы хотели что-то спросить?
Может быть, ее отец жил здесь только ради вот этой неприметной травки, арники? И она хотела бы продолжить дело отца? А может быть, это хотел бы сделать ее брат?
— Поговорить...
Он понимал, что сейчас поневоле оттягивает время. Но Наташа уже выжидательно смотрит на него.
— Вы помните, как Николай приехал сюда?
— Сюда?
— Да, сюда, в заказник?
— Конечно, помню,. А что, это вам нужно? — Глаза ее вдруг стали строгими — и беспомощными.
— По-моему, это было в марте?
Он и сам знает, что по документам Уланов с десятого по пятнадцатое марта сначала добирался трактором до Матвеевского, потом вертолетом до Охотоморска и уже оттуда до Зеленого Стана шел на снегоходе. И все же обо всем этом ее надо обязательно расспросить, Наташа отвернулась, будто рассматривала реку. Сказала:
— Да, в марте.
Он ей сейчас обязан все-таки что-то объяснить. Как-то оправдать свои вопросы. Она явно насторожилась.
— Наташе, вы знаете, мне очень неприятно все это спрашивать...
— Не нужно ничего объяснять, Валерий Андреевич. Я отвечу! Что вас интересует?
— Меня интересует, как именно сюда приехал Николай.
— Что значит «как именно»?
— На чем. Почему он не приехал сразу. Потом — звонил ли он вам, или сообщал еще как-то о задержке или приезде?
— Все?
— Пока все.
Наташа подняла с земли палочку, тронула кучку сухих иголок.
— Знаете, когда Коля узнал... Ну, когда он все узнал...— Она воткнула палочку в землю. Кажется, ей сейчас трудно говорить.— Он тогда никак не мог выехать. Был март. А здесь в это время очень трудно, большие снегопады. Он каждый день звонил, две телеграммы прислал, что выезжает. Но там даже трактор не проходил. В конце концов он, конечно, приехал. Пять дней добирался, трактором, вертолетом, потом на снегоходе. Но было поздно.
