Соучастие - [15]

Виктор промолчал.

— Что ж! Лишим себя интересной информации. Прими наши поздравления и общий подарок, — Лева взял с книжной полки золотистый футляр. — Настоящий «Паркер»!

Виктор смутился, Гурам, обняв его за плечи, подвел к креслу. К ним подошла худенькая девица лет двадцати в синих вельветовых брючках.

— Я тоже увлекаюсь музыкой, — и она бойко издала гортанные звуки, имитирующие игру духовых инструментов.

Все рассмеялись.

— Гениально! Валя-Джаз показывает свое искусство. Вот что значит самореклама, — воскликнул Лева. — Можешь не волноваться. По конкурсу пройдешь. Плачет по тебе отечественная эстрада.

Заговорили о пустяках. За стол никто не садился, явно кого-то ждали. Вскоре настойчиво прокричала кукушка-звонок. В комнату вошел высокий парень, несколько располневший, с гладким, матовым лицом. Под тонкой кожаной курткой на черном свитере сверкнул медальон. Он приветливо кивнул всем, почтительно приложился к ручке Виктории Германовны, похлопал Гурама по плечу. До Виктора донесся шепот: «Робик пришел».

— Душно у вас, — произнес он и быстрым взглядом обвел собравшихся. У него была неприятная манера разговаривать с видом скучающего скептика. Виктору он не понравился сразу.

Все сели за стол. Виктория Германовна и Валя засуетились, словно сговорившись, стали услужливо подвигать в сторону Робика тарелки.

— Да не беспокойтесь! С закусками мы сами разберемся.

Виктор сел рядом с Тамарой. Другим ее соседом был Лева. Он старательно ухаживал за Валентиной, а она кокетливо поводя плечами, явно желала произвести впечатление на Гурама. Зазвонил телефон. Виктория Германовна принесла из коридора аппарат с длинным проводом. Робик взял трубку, слушал недолго, сказав всего одно слово «хорошо» и встал из-за стола.

— К сожалению, должен уехать. Неотложные дела, — остановившись в дверях, он помахал всем рукой. Гурам проводил его до лифта.

— Кто он? — спросил Виктор Тамару.

— Впервые вижу.

— Этот Робик — настоящий босс, — проговорил вкрадчивым голосом невзрачного вида парень и принялся накладывать в тарелку салат.

— Вы не знакомы? — кивнул на него Лева. — Можно сказать, будущий Спиноза. В общем, голова. Пока еще даже не аспирант, но зато преуспевающий студент, — в голосе звучала ирония.

После ухода Робика все словно размагнителись, заговорили непринужденно. Валя-Джаз потребовала музыки. Гурам включил магнитофон. Понеслась чувствительная мелодия, перешедшая в быстрый незнакомый танец.

Валя вытащила из-за стола сопротивляющегося Леву.

— Ну не ломайся! Покажем класс, — она отвела руки назад, щелкнула пальцами, изображая испанку.

Ритмы, сменяемые то низким, то необычайно высоким голосом певицы, заполнили комнату. Валя и Лева вышли на середину комнаты. Они танцевали слаженно. Темп музыки ускорялся. Громче звучал голос певицы. Они танцевали раскованно, легко.

— Ну как? Здорово? — спросила Тамара.

— Здорово. Только Лева смахивает на павиана… А в общем-то стыдно.

— Кому стыдно? Нам?

— Им, — ответил Виктор.

Музыка смолкла.

— Дамы отдыхают, мужчины угощают!

Разгоряченные танцоры, взяв протянутые бокалы, под крики одобрения с жадностью пили вино.

— Колоссально! — сдержанно проговорила Виктория Германовна. Гурам перебрался к ней поближе и сидел теперь рядом.

Около десяти танцы прекратились. Кто-то предложил сыграть в карты. Со стола убрали посуду. Гурам с Тамарой вышли в коридор.

— Тебе в самом деле нравится Виктор?

Вопрос прозвучал не грубо, но Тамара посмотрела с вызовом:

— А что?

— Ничего. Показалось, что ты и замуж за него не против, — он усмехнулся. — Молодой, незарегистрированный…

— А хотя бы и замуж! Чем не парень? Честный…

— Честный, нечестный. Эти понятия относительные… Не обижайся. У твоего друга сердечного перспективы маловато. Что он может?

— Тебе-то что? Вроде бы соболезнование высказываешь? Оставь про это…

— Напрасно сердишься. Я по-свойски. Научись смотреть на жизнь реально. Она ошибок не прощает.

— Странный разговор завел ты, Гурам. К чему бы? — Тамара холодно посмотрела на него.

— Ну что ж! Будем считать, что разговор представлял односторонний интерес, — и как ни в чем не бывало улыбнулся.

В коридор выглянул Лева:

— Общий сбор на верхней палубе. Прошу за стол.

В комнате кто-то притушил люстру и зажег бра. В успокоительном полумраке стало еще уютнее.

— Прямо как в Монте-Карло. — Лева сделал эффектный жест рукой. — Не захочешь — заиграешь. Ну, что? Метнем? — обратился он к Гураму. — Жаль, новой колоды нет.

— Ничего. Я человек без претензий.

— Зато денежный, — в тон добавила Валя.

— Давайте в секу, — предложил Лева. — Ты будешь? — обратился он к Виктору.

— Я не знаю эту игру.

— Это просто. Не преферанс. Как играют в очко, знаешь? А здесь набирай тридцать одно. Только масти пиковая и червонная.

Игра оказалась несложной. Виктору повезло. За полчаса он выиграл почти семьдесят рублей.

— Браво, Виктор, браво! Так по миру нас пустишь. Спасайтесь, кто может! — посмеивался Лева.

— Правильно говоришь. Это же возмутительное безобразие, даю честное слово! Я последнюю ставку делаю, — хмурясь, сказал Гурам и, ловко распушив колоду, передал ее Виктору. — Сдавай, — он небрежно бросил на стол три полсотенных бумажки. — Пан или пропал.