Сотворение мира - [5]
— Как мама? — спросил Экки.
— У них все в порядке! — почти не разжимая губ, ответил брат.
Звездолет висел в пустоте, покинутый и беззащитный. В абсолютном безмолвии не передающего звуков вакуума по его оболочке зазмеи-лись трещины, обшивка лопнула, и оттуда, как цыпленок из яйца, прорезался острый пик заснеженной горы. В лучах Аламака снег показался сиреневым.
Гора лезла и лезла из звездолета, все дальше разводя в космосе половинки корабля, и уже непонятно было, как она первоначально в нем умещалась, — впрочем, загадка не загадочнее той, по которой взрослая курица, несущая яйца, сама когда-то вылупилась из яйца…
Далеко отстав от горы, из звездолета нарождались и другие кусочки мира Рамона Равиньи, и здесь они склеивались друг с другом, образуя новое целое.
Скутеры, плотики, люди и масса сразу утративших название и назначение предметов сыпались на заметно круглеющую поверхность, уже приодетую разными пейзажами: покрытым иглами льда синим озером, заиндевевшей зеленой травой, озябшим лесом, пологими, пригодными для пахоты холмами, огромной, уходящей за облака горой.
Планета, медленно поворачиваясь, принимала людей, подставляла им спину. Вот склон горы подкатился Экки под ноги, он безмолвно, как во сне, упал навзничь, перевернулся на живот, встал на колени, сорвал шлем, глубоко втянул в себя застоявшийся, не тронутый человеческим дыханием воздух.
— Ну вот, Симон! А ты говорил, у Аламака нет планет…
