Сотрудник абвера. Вдова. Архив царского профессора - [12]

— Поёт в основном на русском языке. Многие песни из репертуара Петра Лещенко. Хотя Савик Нечипоренко далеко не так популярен, как Лещенко, однако в его репертуаре имеется и ряд украинских, молдавских и польских песен.

— А какое отношение этот Савик Нечипоренко имеет к капитану Кравцову?

— Самое прямое. Кравцов станет Савиком Нечипоренко.

— Кравцов — певец бульварных песен? Не смешите меня, Нольман!

— Насколько я слышал — Кравцов имеет хороший голос и занимался музыкой. Разве не так?

— Капитан Кравцов принимал участие в концертах для сотрудников НКГБ и НКВД.

— Я выяснил, что голос у капитана действительно хорош. Это говорят люди, что слышали его в 1937-38 годах.

— Я и сам его слушал. Но это совсем не его работа. Это лишь увлечение, старший майор. Да и разве он похож на этого вашего Савика? Как выдать капитана НКГБ за артиста?

— Я привлеку человека, который знает, как добиться сходства между Савиком и Кравцовым. А он утверждает, что люди одной комплекции, возраста и цвета кожи весьма походят друг на друга.

— А если найдется тот, кто ранее посещал выступления этого Савика?

— Не думаю, хотя исключать этого нельзя. Но если человек был на одном-двух выступлениях Нечипоренко, то ничего такой слушатель не заметит. Но я полагаю, что это самый хороший способ «спрятать» агента и дать ему возможность подобраться к объекту.

— План довольно сырой, но у меня вопрос. Даже два. Как перебросить группу в Харьков? И куда денутся настоящие артисты?

— Я сейчас работаю над планом, товарищ комиссар госбезопасности.

— И для этой цели вы выпросили у Судоплатова группу майора Вавилова?

— Да. Эта группа сможет убрать с пути настоящего Савика Нечипоренко и его людей! Но операция в стадии разработки, Владимир Иванович. Я все вам доложу позднее.

— Слишком все сложного, Иван Артурович. Снова ваша многоходовка! А я не люблю их. Риски велики. Любая мелочь может помешать операции! Убрать Нечипоренко и поставить на его место Кравцова? Это слишком сложно. В гестапо Харькова сидят не дураки.

— Я это отлично понимаю, Владимир Иванович.

— Предположим, что вам удалось доставить без осложнений группу Кравцова в Харьков. Предположим, что вам удалось обмануть гестапо. Что дальше? Вы думаете, что барон Рунсдорф, аристократ, пойдет на подобное выступление?

— Сам Рунсдорф, возможно, нет. Но он работает не один. Ему нужны местные для его поисков. А что удалось узнать про отца барона генерала Рунсдорфа, товарищ комиссар?

— Я поручил это дело хорошему специалисту. И жду его с докладом.

— Я могу остаться при разговоре?

— Конечно, старший майор. Я даже настаиваю на вашем присутствии. Но теперь, до его прихода, нам стоит поговорить о секретности будущей операции, хотя у меня есть еще ряд вопросов к деталям.

— Готов ответить на все, Владимир Иванович.

— Дабы избежать утечки информации об этой операции не будет знать никто кроме вас, меня и высшего руководства.

— И, конечно, капитан Кравцов.

— Где вы намерены готовить Кравцова? — спросил Максимов.

— В одном из залов Москонцерта.

— И как вы объясните ваши репетиции?

— На фронт в скором времени отправится группа артистов из нашего ведомства.

— И мы отозвали с фронта разведчика, чтобы сделать его артистом?

— А почему нет? Фронтовых разведчиков у нас много, а артистов мало.

Максимов задумался. А этот Нольман придумал хороший план! Рискованно! Но хорошо! Если под их крышей работает немецкий агент, то он не станет обращать внимания на группу филармонии, у которой нет даже оружия. И такая группа имеет шанс добраться до места благополучно…

* * *

Трудно объяснить приятельские отношения и даже дружбу между комиссаром госбезопасности Максимовым и бывшим полковником колчаковской контрразведки. Тем более что этот полковник в 1919 году почти поставил Максимова к стенке.

Николай Петрович Губарев выпускник Николаевского училища, как и его отец, и дед, служил в русской армии. Имел награды и присяге царю и отечеству не изменил даже в 1917 году, когда так сделали многие.

После разгрома белого движения остался в России. Чудом избежал расстрела в 1921 году. Спасло вмешательство Максимова.

Во второй раз Губарева арестовали в 1935 году. Он провел в заключении шесть лет и был освобожден в 1941 году и снова по личной просьбе комиссара госбезопасности Максимова.

Максимов знал Губарева с лета 1919 года. Свела их судьба в пламени Гражданской войны. В первый раз молодой чекист Максимов оказался в руках Губарева. Хотел тогда полковник поставить его к стенке, но передумал. А затем в 1921 году сам Губарев попал к Максимову. Они поменялись ролями. И сотрудник ЧК показал, что он добро помнит!

Николай Петрович служил в контрразведке в период с 1911 по 1917 годы. Затем служит в аналогичном ведомстве у Колчака. За это и попал в лагерь в 1935-ом, но как говорится, отделался легким испугом, благодаря стараниям Максимова условия его содержания были сносные.

Губарев еще в 30-е годы стал помогать Максимову в некоторых делах. Что ни говори, а опыт у старика был большой.

* * *

Максимов пригласил Нольмана к себе домой, чему последний удивился. Иван Артурович никак не мог даже предположить что начальник, с которым они еще вчера враждовали, настолько ему доверится.