Сотня свадеб и другие (не)приятности - [36]

Нечто, похожее на осьминога, только с огромной зубастой пастью, переливчато-серое и немного дымчатое по структуре, бросилось мне в ноги, вынудив с визгом отскочить назад. Однако «неведома зверушка» испугалась моего маневра не меньше, чем я – ее. И заметалась по комнате, отчаянно ища, где укрыться.

Вот ее серые щупальца зацепились за кресло, подбросили круглое тельце повыше. Миг – зверушка забралась на подоконник и потянулась к ручке.

– Не смей открывать, ирод! – очнулась я, бросаясь вперед. – Только-только комната нагрелась!

Осьминожка вздрогнула и рванула в дальний угол, сбив по дороге стул и едва не стянув покрывало с кровати.

– Кофе хоть оставь! – Я поймала падающий поднос буквально на лету.

Любопытно, монстрик вроде бы меня понял и чуть притормозил, но продолжил пятиться до тех пор, пока не уперся спиной (или лучше сказать – затылком?) в стену. Я шевельнулась, и тварюшка зарычала, оскалив длинный ряд треугольных зубов. Милый лангольер со щупальцами, детеныш Ктулху и пираньи, наверное.

– А ты хорошая зверушка, красивая, шустрая, – ворковала я, отступая в противоположную сторону. И чуть не зацепилась за упавший стул. – Только не кусайся, ладно? – Осьминожка прищурилась, но шипеть перестала. – Сейчас мы обе успокоимся, и я пойду поищу твоих хозяев. Ты же потерялась, да?

Растерянное хлопанье всеми тремя глазами. Затем вроде как отрицательное покачивание головой.

– Ты что, понимаешь мою речь?

Кивок. Вот черт, мало я про местную фауну знаю. Но радует, что это не я с ума схожу и не мир шалит. Хотя, если вдуматься, в последнем пункте я не совсем уверена.

– Говорить можешь?

Молчание. Затем одно из щупалец потянулось в мою сторону. Я отшатнулась, упаси меня боги «ручкаться» с неизвестным, по всей видимости, хищным или ядовитым существом. Осьминожка тут же втянула конечность обратно и печально опустила голову. Расстроилась, похоже.

– Прости. Я сама тут недавно, еще мало что понимаю. Давай пока познакомимся, ладно? Ты, наверное, голодная была, вот и забралась сюда за едой?

Снова кивок. Зубастая пасть приоткрылась, длинный, как у лягушки, язык облизнул безгубый рот.

– Ясно. Знаешь, я могу спуститься на кухню. Или служанку позвать, она принесет что-нибудь сладкое. Любишь выпечку? А потом найду Кассари, она уж точно разбирается в местной живности, сможет рассказать, что ты такое. Или кто.

Но осьминожка бросилась к двери и припечатала ее всем призрачным тельцем. Еще и щупальца, как виноградные лозы, раскинула по стенам. И отчаянно замотала головой, всем видом выражая протест.

– Эй! Это же моя комната, вот так двери закрывать невежливо, – возмутилась я. – Немедленно слезь со стены и дай мне пройти, иначе я начну кричать.

Монстр немного подумал, затем с неохотой сполз на пол и прижал одно из щупалец ко рту. Не кричи, мол, добром договариваться будем.

– Ты голодная, но за едой не идти. Как-то нелогично, – заметила я. Существо состроило страдающее выражение мордочки. И меня осенило: – Ты не хочешь, чтобы я кого-то звала?

Торопливые кивки.

– Тебя что, кто-то ищет? Ты сбежала?

Неопределенное молчание.

– Так, ничего не понимаю, – признала я, с досадой вспоминая, что ни Кассари, ни даже Вирен с сестрами Афлуи нет на месте, а Амадо искать долго и непонятно где. – Но мне не нравится, что ты распоряжаешься моей едой, моим окном и, видимо, моим полотенцем. Это, знаешь ли, средство личной гигиены и индивидуального пользования.

Монстрик смущенно потупился.

И тут в дверь постучали.

Осьминожка подпрыгнула от неожиданности и кинулась ко мне с молниеносной скоростью. Подлетела, вцепилась всеми щупальцами в ногу, спряталась сзади. Меня на мгновение охватил жуткий, липкий страх: вдруг это чудо заразное, ядовитое или бешеное? И тут же растаял, потому что зверек, на ощупь неожиданно легкий и теплый, сам дрожал крупной дрожью.

Полупрозрачная конечность потянулась вверх и легонько коснулась моей головы. Тоже телепат?

– Не отдавай! – пролетел в мыслях дрожащий, я бы сказала, детский голосок. Желтые глаза стали совершенно круглыми, в них плескалась паника. – Убьют!

– Кто убьет? Кому отдавать?

– Не отдавай, – повторило создание, вжалось в мои ноги и даже в размере, кажется, уменьшилось. – Пожалуйста! Они не должны видеть. Не должны знать.

Стук повторился.

– Леди Хелен, – донеслось приглушенное из-за двери, – я от Жакетты Брис. С посылкой. Вы у себя?

– Эй, как тебя там. Отпусти. Это от портнихи. Ей до тебя дела нет. Отойди в уголочек, а еще лучше – под кровать спрячься. Заберу платья – и поговорим нормально, хорошо?

Осьминожка кинула на меня душераздирающий взгляд, но щупальца разжала и утекла дымчатой тенью, куда было сказано.

– Леди Хелен?

Иду уже. Не тарабань. Я приоткрыла дверь.

– Простите, была в ванной. – Я сняла полотенце с головы и поправила наспех завязанный халат.

– Все вам – с наилучшими пожеланиями! – Девушка впорхнула в спальню и поставила на пол целую башенку из коробок, больших и маленьких. – Примерьте. Если что, спускайтесь к нам, поправим. Но у метрессы глаз-алмаз, так что, думаю, будет идеально.

– Передайте Жакетте мою горячую благодарность! А Гвидо я сама завтра скажу.