Сотерис - [23]

— Тогда прыгаем, — сказал Андрей, показав на повисший перед ними порог «двери». — Все вместе, разом!

«Точнее, ныряем…» — мелькнуло в последнюю секунду в голове у Сашки.

И они нырнули.

— 8 —

Андрей ткнул пальцем в строчку на мониторе:

— Давай еще глянем эту!

Ребята сидели в Интернет-кафе, куда перед отъездом домой зашли почитать новости о пожаре, случившемся два дня назад. Их поезд уходил вечером, поэтому они забросили сумки в камеру хранения и стали бродить по городу.

Сашка щелкнул на надписи «В Петербурге сгорел цех декораций». Все трое склонились к экрану.

«В понедельник в Санкт-Петербурге практически полностью выгорело здание цеха декораций Мариинского театра, которое расположено на улице Писарева.

Информация о пожаре поступила на пульт дежурного в 3:17.

В тушении пожара было задействовано 28 единиц техники, то есть практически все отделения близлежащих районов.

Около 4:00 утра пожару был присвоен высший, пятый номер сложности.

В 4:15 обрушились крыша и межэтажные перекрытия. Возникла угроза распространения огня на соседнее здание.

К 6:00 пожар был локализован.

В настоящее время продолжаются заливка и разборка сгоревших конструкций.

При тушении пострадали пятеро пожарных. Четверо после оказания помощи были отпущены домой, пятый, получивший отравление угарным газом, госпитализирован».

Ребята переглянулись.

— Так, — мрачно бросила Маша, — еще и пожарный пострадал!

— Расслабься, — сказал Андрей. — В конце концов никто не погиб, никто не покалечен.

— Это неизвестно, — хмуро возразила Маша. — Написано: одного увезли в больницу. Так что еще ничего не кончено.

— Я верю в нашу медицину, — вмешался Сашка. — Ты не переживай! — Он повернулся к Андрею. — Обратил внимание, что этот цех принадлежит Мариинке? Будто мало злодею театра!

— Этот полоумный действует по плану, можешь не сомневаться, — задумчиво проговорил Андрей. — Интересно, что у него на очереди?

Он забрал мышку у Сашки и стал щелкать по ссылкам новостей.

— О, кстати! — Он показал на заголовок короткой статьи: «Часть пострадавшего реквизита будет восстановлена». Ниже шел текст:

«В результате сильного хлопка большинство декораций, хранившихся во внешнем диаметре верхнего зала, вылетели на улицу. Как выяснилось, они не очень пострадали и подлежат восстановлению», — сказал сотрудник пресс-службы Мариинки.

— Хлопка, значит? — иронично хмыкнул Сашка. — Я бы сказал, что это было похоже на взрыв.

— Еле ноги успели унести, — соглашаясь, кивнула Маша.

— Причем всё напрасно, ведь наш беглец ушел от ответа, — с сожалением произнес Андрей.

— В прямом и переносном смысле, — добавил Сашка.

— А я так хотел перемолвиться с ним словечком! — печально заметил Андрей.

— Что чуть не спалил его живьем, — сказала Маша угрюмо.

Андрей был прав, когда предупреждал, что по ту сторону «двери» они могут оказаться на трехметровой высоте. Так оно и случилось. Ребята растянулись на асфальте под носом пожарного расчета, не обратившего на них, к счастью, большого внимания. Их только обругали и посоветовали убираться домой. И сейчас, читая новости, они сообразили, что пожарные приняли ребят за жильцов того самого соседнего дома.

Однако на столь внезапное появление троих подростков обратил внимание присутствовавший на пожаре высокий городской чин — холёный господин, стоявший рядом со сверкающим лаком лимузином. Показав на них рукой, он вызвал из оцепления двух милиционеров, что-то властно приказал, и те немедленно направились к ребятам.

Спасло их инферно. Так обозвали они то, что произошло в здании, когда лопнули оконные стекла. Свежий, насыщенный кислородом воздух хлынул в здание, и в долю секунды там разразилась огненная буря. Всё, что могло гореть, вспыхнуло разом, и, если бы ребята в тот момент находились внутри, их бы уже ничто не спасло.

Из проемов высунулись языки пламени, посыпалось стекло. Затем что-то сильно хлопнуло, и в воздух поднялись остатки перекрытий, обломки ящиков и декораций, выброшенные через крышу могучей силой. А снаружи за этим наблюдали остолбеневшие от неожиданности люди.

Раньше, чем кто бы то ни было опомнился, ребята поспешили покинуть это место и, лишь садясь в электричку, бросили последний взгляд на далекий столб черного дыма, поднимающийся вертикально вверх в прозрачном розовом утреннем небе.

Сашка первым нарушил молчание:

— Хорош сидеть! Давайте кофе попьем да погуляем по городу.

— Не нагулялся еще? — осведомилась у него Маша.

— При свете дня всяко сподручней рассматривать окрестности, — в тон ей ответил Сашка.

— Что ж, пойдем, — согласилась Маша и стала подниматься со стула, когда Андрей озабоченно почесал в затылке.

— Глядите, что я нашел! — воскликнул он, показав на еще одно сообщение агентства новостей, заголовок которого немедленно приковал к себе внимание всех троих.

«Перед пожаром в мастерские Мариинского театра проникли посторонние лица.

Об этом сообщили в Управлении государственной противопожарной службы Санкт-Петербурга и Ленинградской области со ссылкой на свидетелей ЧП.

Наш корреспондент установил, что одним из свидетелей происшедшего является А. В. Стеклянников, обнаруженный рядом с полыхающим зданием прибывшими по тревоге пожарными. С многочисленными ожогами на лице и руках он был немедленно госпитализирован в НИИ скорой помощи им. Джанелидзе. Наш корреспондент встретился с ним и выяснил, что это именно он вызвал пожарных после того, как предпринятая им героическая попытка предотвратить распространение огня не увенчалась успехом.