Сотая бусина - [3]

Шрифт
Интервал

   - Опять?

   - Что значит, опять? - возмущенно приподнял голову кот.

   - Ты опять за свое? Последний раз я слышала эту фразу в начале апреля, после твоего традиционного загула по местным кошелкам [5] . А что сейчас то? Неужто снова понесешься под старую... Зеня, а сколько ты лет в этом теле? - вдруг, дошло до меня.

   - Уже двадцать восемь... Последнюю мою перетечу, как и предшествующие ей две, проводила твоя почтенная тетушка. А теперь, значит, придется тебе. Так что, готовься, Стася. У нас в резерве сутки, не больше, - произнес он совершенно спокойно, без привычного своего скептицизма или высокомерия и мне от этого сделалось совсем нехорошо.

   Да, видно, дела у кота действительно плохи, раз пошел такой откровенный разговор. И, хоть я знала нужный обряд уже наизусть (еще бы, столько раз после его заявлений суматошно бросалась к тетушкиным записям), первое, что сейчас сделала, перебросив ноги через подоконник на веранду - прищурила глаза и осмотрела свечение Зигмунда со всем пристрастием...

   Домовые вот - внешние копии своих хозяев. Приходится соответствовать. А что касается других 'домашних обитателей': котов там или собак, то здесь совпадение в другом плане - энергетическом. У соседки моей, молочницы тетки Тиристины, кошка Эмка - вылитая она, даже болеют эти дамы одинаковыми болячками. Наш же с Зигмундом вариант был гораздо сложнее. С одной стороны он, несомненно, животное (временами, так скотина еще та), а с другой - вполне мыслящее существо, по его убеждению, 'вынужденное теснить свой высокоразвитый интеллект в жалкой шкуре кота'. Это, конечно, неприкрытая 'мания великолепия', ведь изначально он именно в этой 'шкуре' на свет и появился, разве что размером по крупнее местных кошачьих кобелей. Не здешний он, понимаете ли - из дальних стран проездом. Да в столице нашей, Куполграде, по какой-то нужде ненароком тормознувший. Там и с тетушкой моей познакомился. А вот все остальное - в непролазном тумане. Но, чую, и эта мгла развеется в скором времени, раз уж отношения наши с котом выходят на совершенно новый уровень. Меня вот, честно говоря, уже давно любопытство распирает откуда Зигмунд столько всего на свете знает и из каких таинственных источников эти знания черпает, впадая временами в свой живописный транс (глазки в кучку, ушки в стороны). А может, прямо сейчас спросить, в порядке честного шантажа?.. С трудом поборов искушение, я сосредоточилась уже всерьез и надолго:

   - Ну что ж, свечение действительно, пробито в жизненно важном месте и чакра первая едва мерцает, - пришлось мне через некоторое время признать правоту Зигмунда.

   - Первая? - неожиданно испуганно вскинулся тот. - Голова?

   - Голова? Это когда она у тебя была жизненно важным местом? - скептически заметила я в ответ. - Почки, думаю. А первая чакра у котов на кончике хвоста... умник. Так что, подстелю ка я под тебя дерюжку, пока меня не будет. А то... мало ли.

   - Издеваешься над умирающим?

   - Неа. Это я так сама себя на предстоящий подвиг настраиваю. В первый раз, все-таки. Так что, не обращай внимания... Зень, может, сметанки?

   - Пожалуй, воздержусь, - после паузы мужественно ответил кот. - Помедитирую пока. Тоже... настроюсь. А ты уж постарайся с моим приемником.

   - Приемником? Есть особые пожелания? Может, в этот раз, в качестве научного эксперимента в кролика или, скажем, курицу переселишься?.. Ну, извини. Это я опять... - поймала я на себе выразительный взгляд оскорбленного мыслителя. - Будет тебе достойный приемник - кошак в полном расцвете сил, только, ближе к ночи. А сейчас мне надо на Чилимский пруд сбегать - срочный заказ из столицы.

   - Бросаешь, значит? В такой момент? - дернул хвостом Зигмунд. - Хотя, конечно. Кто тебе я и кто важная столичная клиентка.

   - Ну вот. А я уж надеялась, что у тебя просветление наступило... Это ненадолго. Правда, очень надо, - уверила я кота и спрыгнула с подоконника. Присела перед ним и провела ладонью вдоль пушистого рыжего бока. Зигмунд в ответ прикрыл свои зеленые глаза и глубоко вздохнул. - Не бойся. Все у нас будет хорошо. Я же тебя люблю... Иногда... Когда ты...

   - Стася, иди давай, - процедил сквозь полустертые зубы кот...


  'А ты, Стася, и сама порой бываешь редкостной скотиной. Только что, например. Ведь видишь, что тяжело ему, трусит умник. Еще бы - вопрос жизни и смерти. И зависит, к тому же целиком от твоего магического профессионализма. Так нет, чтоб подбодрить. Ты ж наоборот, ёрничать принялась... Да, скотина ты, Стася, скотина... Хотя с другой стороны, кто ж меня то подбодрит, как ни я сама. А как это проще сделать? Представить себе, что перетеча - дело вполне житейское. Это как, например, на развал [6] за карасями сходить, или кусок дегтярного мыла сварить. Так к чему тогда, скажите мне, менять свою традиционную манеру поведения?.. Получается, что ни к чему... А все ж таки, ты...'

  Подвести итог собственным внутренним терзаниям я не успела по вполне прозаичной причине, не вписывающейся в значимость момента - запнулась о выступающий через узкую тропинку каштановый корень:


Еще от автора Елена Саринова
Ключ для хранителя

Как жить беззащитной одинокой девушке с ростом под сто восемьдесят и четвертым размером груди, когда она упорно ищет себе приключений на все остальные части тела? Да, просто правильно поставить вопрос, заменив "как" на "где". А варианты уж сами потянутся... посыплются... откроются, а местами так и вовсе свалятся на голову. Остается лишь правильный вопрос задать. А вот это, как водится, и сложнее всего...


Евсения. Лесными тропками

Умные люди говорят, что, как только цель твоя поставлена, дорога к ней сама собой проступает. А если ее нет? Если вся твоя жизнь - лишь туманная завеса, скрывающая постоянный страх и стыд от осознания собственной "чуждости"? Тогда остаются лишь тропки. Только вот куда они приведут?..


Мир оранжевой акварелью

Твой мир — палитра из ароматов, цветов и звуков. Твой мир — холст из зыбких надежд, глубоких соблазнов и устойчивых символов. Ну, а если ты в этом мире еще и художница, то просто обязана знать, что синий цвет здесь непременно означает верность. Зеленый — возрождение. Красный олицетворяет собой любовь, а желтый — ненависть. А что получится, если сама жизнь, вдруг, возьмет и смешает только две краски: желтую и красную?.. Вот и оценим результат…


Ваш выход, рыцарь Вешковская!

 Сколько времени нужно, чтобы убить собственную любовь? А чтобы ее воскресить? И некромантский семилетний опыт здесь точно — не в помощь. Да и к чему он, если, вдруг, в жизнь твою вторгается куча других «помощников» и каждый со своим, «единственно верным» способом выхода. Остается лишь вовремя уши заткнуть. Чтобы услышать голос «единственно верного», собственного сердца…


Дневник беременной или Лучшее средство никого не убить

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Практика по фольклору

Хвосты бывают у животных, птиц, рыб, нечисти и… студентов. И только последним эта «часть тела» доставляет одни лишь неприятности. А порой может и кой-куда затянуть. Например, в сказку. Отсюда мораль: «Либо рубите их сразу в момент отрастания, либо готовьтесь морально». И братья Гримм Вам в помощь…


Рекомендуем почитать
Грядущее

В небольшом медицинском городке творятся странные вещи. Люди в лесах умирают. Дикие пумы расхаживают по лесу. А лучшая подруга Майи — пловчиха Серена тонет в озере. Майя не понимает, что происходит, но знает, что что-то грядет…


Резонанс

Нив Найтли живет в обычном мире. Здесь дежавю — лишь обман разума. Здесь не обращают внимания на совпадения. Здесь никто не думает о сбоях реальности. Нив Найтли живет во лжи. Но, когда ее кошмар о трагедии на следующий день становится правдой, она больше не может обманывать себя. Блестящая эмаль разбилась, и она заметила то, что скользит под поверхностью. Теперь у нее есть шанс понять загадку, что терзала ее с детства. Но при этом она сталкивается с двумя людьми, чего точно не ожидала. С любовью ее жизни, Диланом, загадочно пропавшим три года назад, и его странным лучшим другом Ромером, который и сам хранит секрет. Романтика, затаенная вражда и искупление теряют важность, пока их жизни запутываются от случаев, лежащих вне царства науки.


Коготь и цепь

Время давно уже развело пути Гора и Бансабиры, и Гор увидел в этом неизбежный промысел. Но когда на его когтях осела по-настоящему невинная кровь, он бросил времени вызов. Теперь он знает, что порой руку судьбы стоит направлять, а звенья ее цепи – разрывать.


Нихил

Командир отряда Элитных Войск Нихил Козар был самым сильным воином в Кализианской Империи. Когда корабль императора Торнианцев потерпел крушение на одной из их планет, была предпринята сложная поисково-спасательная операция. Маккензи «Мак» Уортон согласилась сопровождать туристов в походе на гору. Все они получили больше того, на что рассчитывали, когда их похитили инопланетяне, называвшие себя «ганглианцами». Избитая и едва живая, Maк оказалась в руках самого крупного мужчины, которого она когда-либо видела.


Танго пришельца

Внезапно из космоса возвращается экспериментальный корабль с некоей сущностью на борту. Китти с командой «Центурион» предстоит разобраться с этим. Кроме того, ей предстоит столкнуться с заговором, покушениями ревнивой соперницы и со знакомством с родителями, уже не говоря про аллигаторов.


Борн

Борн: Естественно рожденные люди, малочисленны, обитают в темноте. Брэд: Генетически модифицированные рабы — защитники борнов. Борг: Анклав кибернетически усовершенствованных людей, которые отделились от борнов. Эти три фракции — все, что осталось от человеческой расы после того, как планета перестала вращаться вокруг своей оси. В попытке выжить в темноте на умирающей Земле, они стали вести между собой войну, причины которой мало кто знает. Все началось с детского пророчества и закончится только тогда, когда они объединяться.


Тайна деторождения: практика и теория

Продолжение истории об Агате Вешковской.


Игра на Цезаря

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.