Сострадание к врагу - [2]

– Хорошо, пусть это неопознанный корабль. Что теперь?

– По инструкции нужно связаться с Землей, – ответил Капитан. – Но мы этого не сделаем. К сожалению.

Он щелкнул пальцем по клавише, потом щелкнул еще раз, и на панели замигала тревожная желтая лампочка.

– Почему?

– А вот это правильный вопрос. Потому что наша связь заблокирована. Мы уже две минуты как отрезаны. Связь отключилась сразу же, как только нас начали тормозить. Они нас отрезали от Земли. Похоже, что наши новые знакомые, кем бы они там ни были, предпочитают разговаривать с нами наедине.

* * *

– Дело не только в связи, – сказал Капитан. – Кто-то выкачивает наш резервный запас. Прямо сейчас. Кто-то присосался к нам, как паук к мухе. Хотел бы я знать, кто это делает. И как он это делает. Кроме того, эти ребята подключились к нашей инфо-системе. В данный момент они качают все наши файлы, пока что только из открытого доступа.

– Так отключите же их!

– Уже, – спокойно сказал Капитан и повернул тумблер. – Уже отключил. Я думаю, что они потерпели аварию, подключились к струне и решили подождать ближайший корабль, чтобы пополнить свои запасы за чужой счет. За наш счет. Это говорит о многом.

– О чем?

– Это не может быть корабль с Земли. И уж тем более, это не лодочка с Реи… Это чужие.

Чужие. Это слово старались не произносить во время полетов. Разговоры о чужих до сих пор оставались всего лишь разговорами. Люди уже освоили два десятка ближних планетных систем, а иногда забирались очень далеко, вплоть до края третьего спирального рукава Галактики, но ни разу не встретили существ, достаточно развитых, чтобы построить высокотехнологические межзвездные корабли. Но, как ни странно, дальние полеты оставались далеко не безопасны. В среднем один корабль из двадцати не возвращался из дальних полетов. Это был страшный процент. Именно поэтому громадный дальний космос все еще был освоен так плохо. Неожиданно отключалась линия гиперпространственной связи, – и все, корабля больше не было. За последний год это случилось шесть или семь раз. Корабль просто исчезал, словно проглоченный пространством. Вполне возможно, что в этом были замешаны чужие. Большинство пилотов были просто в этом уверены. Слово «чужие» уже давно воспринималось как ругательство. Произнести его во время полета было плохой приметой.

– Вы верите, что они существуют?

– Абсолютно. Из трехсот человек моего выпуска погибло шестнадцать. Ты можешь сказать, что это немного за столько лет. Но все они погибли одинаково. Их тела никогда не были найдены.

– Бред, – не согласился Денисов. – Нет здесь никаких чужих, не может быть. Но бред или не бред, а надо уходить, пока есть возможность. Почему вы ждете? Если мы не повернем сейчас, то потом будет поздно, я… Я просто не представляю что случится.

Ты еще много чего себе не представляешь, подумал Капитан, много чего не представляешь. Только не надо нервничать, все еще обойдется. В конце концов, я ведь ждал этого дня столько лет. Именно этого дня.

* * *

«Гордый» полз медленно, как улитка. Скорость такой улитки все же не опустилась ниже тридцати километров в секунду, но это ничего не значило по сравнению с океанами межпланетной пустоты. Светящаяся точка, отмечавшая положение корабля на электронной карте, стояла на месте.

– Удирать надо, ты прав, – согласился Капитан. – Только не все так просто.

– Проще не бывает! Маневр займет не больше двух часов, – возразил Денисов. – Вы знаете об этом не хуже меня. Мы останавливаемся, поворачиваем и уходим. Конечно, если идти с такой скоростью, то мы потратим десять суток, пока доберемся до ближайшей свободной струны. Или больше? Ну, две недели, максимум.

– Я не об этом. Если это в самом деле чужие…

– Их никто никогда не видел.

– Или тот, кто их видел, никогда не возвращался, чтобы поделиться воспоминаниями. Люди могли встречаться с ними сотни раз. Тысячи раз. Они всегда ведут себя одинаково. Вначале они отрезают связь, а потом спокойно подходят к нам и без шума делают с нами все, что хотят.

– Что, например?

– Например, приглашают в гости на яблочный пирог.

– Это вряд ли.

– Или едят нас вместо яблочного пирога. Или скармливают своим домашним животным.

– Тогда чего мы ждем? Чтобы они включили нас в свою пищевую цепочку?

Капитан смотрел на передний экран обзора, где пока не было ничего, кроме светящегося бархата неподвижных звезд и Нептуна, который уже начал смещаться вправо. Где-то там, прямо впереди по курсу, ждет нечто более чуждое, чем все, о чем знал человек до сих пор. Когда-нибудь эта встреча должна была произойти. Сто миллиардов звезд только в этой галактике, и практически все они имеют планеты, примерно на двух процентах планет есть углеродная жизнь и еще на двух процентах – неуглеродная. На Рее эта жизнь эволюционировала до уровня примитивного разума. Аборигены Реи почти не отличались от земных людей, разве что ростом. Не может быть, чтобы мыслящий человек оказался один. Это с одной стороны. А с другой – слова о пищевой цепочке могут оказаться правдой. Если бы доброжелательные пришельцы существовали, Земля знала бы об этом давным-давно.

– Сейчас совсем не тот случай, – сказал Капитан. – Смотри сам. Они подключились к струне, но потянули всего сорок процентов мощности. Они не смогли взять больше.