Соска - [9]

Степан глянул на Тамару, потом на Велика, выглядывающего из-за косяка.

Как-то сам собой диалог с неведомым самозванцем перешел на вежливое «вы». Штиль в преддверии штормовой развязки?

— Попробуем? Что я делаю в свободное время? — спросил Степан трубку.

— Эх ты, спросили! Сложный вопрос.

— Это разминка.

— В свободное от безделья время вы пишете рассказы. Их никто не публикует, но вы пишете, пишете и пишете. Вы обманываете себя, считая это призванием, а ментовскую службу, которую вы напрасно бросили, — затянувшимся недоразумением. А больше всего на свете вы боитесь, что окажется, что писатель вы — никудышный. Очень боитесь. Поэтому и пытаетесь, украдкой, опубликоваться там, где печатают всех подряд. Но даже там ваши рукописи на бесконечном рассмотрении. А еще вам кажется, что вы нашли ваш стиль. Вы, например, любите «добить» длинную фразу коротким кусочком, взятым из нее же. Коротким кусочком. Кусочком. Коротким. Взятым из нее. Иногда получается неплохо. Но только иногда.

— Ладно, ладно. Стоп! — Степан выключил громкоговоритель и поднес трубку к уху. — Я вижу, что вы размялись. А теперь сам вопрос. Он как раз касается того, что я пишу. Кстати, насчет издательства, где всех печатают, это вы зря. Там печатают далеко не всех.

Правильно, не всех мы печатаем!

— Есть у меня один рассказ. Он пока еще не существует физически. В том смысле, что его нет на бумаге. К тому же я про него никому не рассказывал. Он находится у меня в голове. В мозгу. Это и есть вопрос, на который никто не сможет ответить, никто, кроме меня самого.

— О чем этот рассказ, вы хотите спросить, так, что ли? — донеслось из трубки.

Степан подмигнул Тамаре, хотя внутри у него все неприятно сжалось.

— Совершенно верно.

Трубка безмолвствовала.

Степан, прикусив губу, ждал.

На этот вопрос самозванец не сможет ответить, это очевидно. Но, к сожалению, это ничего не меняет. Он уже дал слишком много ответов.

Никакой это не розыгрыш, ясно как божий день, слишком размашисто для розыгрыша.

Появилась проблема, которую надо решать. Кто-то взял на себя труд по крупицам собрать на Степана всю подноготную. На это понадобилось много времени, средств и желания. Для этого было установлено наблюдение, за ним, за Тамарой, за Велькой. Скорее всего, таинственные заговорщики пару раз заскочили в гости к Свердловым в отсутствие хозяев. Скорее всего, насажали «жучков».

Степан вдруг разом осознал весь размах происходящего, и у него закружилась голова.

А трубка все молчала. Слышалось лишь дыхание на другом конце провода, глубокое, как в «Одиссее 2001 года» у Кубрика.

Ерунда. Кто так будет в трубку дышать? Не годится, убрать!

Им понадобилось найти двойника. Затем — обучить его говорить как Степан. На это ушли долгие месяцы, многие часы записи. Наверное, телефон на прослушке. Они подобрали одежду, машину, мобилу, одеколон — все, что только можно подобрать. Все это стоит очень дорого. Такие штучки под силу лишь команде профессионалов. Значит, за этим веселым утренним розыгрышем стоит сложная комбинация, которая подготавливалась долгие месяцы опытными людьми и наверняка с нехорошими целями.

Сегодня этот натасканный двойник явился в кабинет Полежаева и нашел повод, чтобы позвонить к себе домой. Что там такое Тамара говорила, пистолет на тумбочке? Полежаев — свидетель, значит, дороги назад не предусмотрено. Узурпация личности началась, двойник пойдет до конца. Именно в эту самую секунду разыгрываемая неизвестными комбинация находится в самой что ни на есть кульминационной стадии. Или все получится, или нет.

Степан судорожно сглотнул и снова поставил аппарат на громкоговоритель. Тот как-то нехорошо, по-мертвому безмолвствовал. В наступившей тишине стали слышны настенные часы и негромкая брань во дворе.

Ну, это понятно. Часы. Нагнетается обстановка. Развязка близка…

Да, есть проблема. Надо немедленно мчаться к Полежаеву. Хотя эту встречу они тоже наверняка предусмотрели. А потом устраивать слежку и ставить эту компанию шутников в работу. Надо обязательно, это дело никак нельзя оставлять неразрешенным.

Велимир пугливо вошел в кухню, держась за ошейник Джойса. Пес вогнал хвост между ног и смотрел виновато. Непонятно было, кто привел кого в этой парочке.

Степан сложил руки на груди. Проблемы для того и существуют, чтобы их решать. Без них не бывает. Могло случиться и что-нибудь похуже. Например, настоящий Степан Свердлов мог как раз находиться у Полежаева в кабинете, а сам он — все еще лежать привязанным к койке в той странной палате. В ожидании светлой точки в кромешной тьме. С выбритой грудью и соской во рту.

Степан покосился на вырез своей майки, откуда выбивалась курчавая растительность, как будто на груди у него был криво приклеен коврик, и улыбнулся. Ему вдруг разом полегчало.

А из трубки как раз донесся голос, ставший вдруг печальным и неуверенным.

— Но как? Как? Как? Как вы можете знать про этот рассказ? Черт побери, все гораздо хуже, чем я предполагал, это не просто розыгрыш, это… Вы побывали у меня в голове?

На пороге кухни Джойс нерешительно махнул хвостом, а Тамара посмотрела на часы и сделала круглые глаза в сторону Велимира. Тот исчез из кухни, как будто до этого был миражом.