Соседский ребенок - [43]

Баки Мартина стоят под четким прямым углом к его площадке, выровненные вдоль бордюра, как солдаты на параде, ручками к улице, чтобы облегчить труд мусорщикам. Сами баки в свете фонаря сияют, как новые. Один – для пищевых отходов, другой – для перерабатываемого мусора. Я собираюсь заглянуть в них. Возможно, найду там что-нибудь обличительное.

Единственная проблема состоит в том, что как только я подойду к бакам, я тут же окажусь в поле зрения Мартина. Поэтому действовать надо тихо и быстро. Оглядываюсь по сторонам и крадусь к бакам. Может, найду там упаковку из-под подгузников или банку из-под смеси. Жаль, не захватила с собой телефон, а то можно было бы сфотографировать улику. Ну да ладно. Если я замечу что-то стоящее, сразу же вызову полицию, и они сами будут разбираться с ним.

Поднимаю крышку и осторожно откидываю ее. Бак заполнен наполовину, в отличие от наших, которые заполняются за неделю. Наклоняюсь, чтобы лучше рассмотреть содержимое. Уличного света не хватает, и я сожалею, что не догадалась прихватить с собой фонарь. Мне удается увидеть газеты и расплющенные коробки от готового заварного крема. Наклоняюсь еще ниже, морщась от отвращения. Под газетами рядами лежат консервные банки – томатный суп, абрикосы, сливы, концентрированное молоко, мясо в соусе чили…

– Здравствуй, Кирсти.

Я холодею, когда слышу голос Мартина.

Глава 19

Чувствуя, как в груди разрастается огненный шар паники, хватаюсь за пластмассовый бок бака. От запаха газет и гниющих продуктов меня начинает тошнить. Плотно сжимаю губы, задерживаю дыхание и поворачиваюсь.

Мартин стоит у края своей площадки. На нем клетчатый халат и такие же клетчатые тапочки. Его волосы торчат во все стороны.

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает он. Его лицо сурово, уличный фонарь отбрасывает причудливые тени на его черты.

Я лихорадочно подыскиваю объяснение и останавливаюсь на самом правдоподобном.

– Здравствуй, Мартин. Я тут… проверяю, все ли правильно собирают отходы на переработку. Извини, но пунктик у меня такой. Я пойду. – С громким стуком захлопываю крышку и прикидываю, а не побежать ли мне. Если закричу, услышат ли меня соседи? Смогу ли своим криком разбудить Доминика? Придет ли он ко мне на помощь?

– Похвально, Кирсти, – говорит Мартин. – Но в моем баке ты никаких ошибок не найдешь. Я очень требователен к переработке. В отличие от некоторых, не буду называть их. Готов поспорить, что Мелинда и Клиффорды не удосуживаются отделять материалы для переработки от обычных пищевых отходов.

– Вот и хорошо. Спокойной ночи. – Едва не падая, спешу прочь – мне хочется побыстрее добраться до дома.

– Зря ты выходишь на улицу босой, – говорит мне вслед Мартин. – Здесь может быть битое стекло или строительный мусор. Ты можешь порезаться. Тебе вообще не следовало выходить на улицу одной. Кажется, что у нас милый маленький уголок, но по ночам тут не безопасно. А ты молодая женщина. Никогда не знаешь, кого встретишь на улице.

– Спасибо. Со мной все в порядке, – говорю я и спешу дальше, гадая, а не было ли в его словах скрытой угрозы.

Слышу позади себя тихие шаги и испуганно взвизгиваю, когда его голос раздается у самого моего уха.

– Кирсти, я под впечатлением от твоей заботы о чистоте планеты. Нам нужно больше таких людей.

Я не отвечаю. Вместо этого перехожу на бег, стараясь увеличить дистанцию между собой и моим чудаковатым соседом. Мысленно молюсь о том, чтобы он не побежал за мной. Да он и не решится – ведь кто-то может увидеть его в окно. Оказываясь у своей двери, в панике оглядываюсь. Дорожка пуста. Судя по всему, он меня не преследовал.

Однако я кожей чувствую, что кто-то за мной наблюдает. Смотрю на дом Паркфилдов и едва не ору от страха, когда вижу силуэт в одном из окон верхнего этажа. Это Лорна, ее волосы распущены. Она, как обычно, хмурится, но на этот раз я не осуждаю ее. Вероятно, я разбудила ее, когда захлопнула крышку бака. Но сейчас я не в том состоянии, чтобы извиняться. Попрошу прощения, когда увижусь с ней, – придумаю какое-то объяснение. Сейчас же я хочу как можно скорее укрыться в доме, где Мартину уже не достать меня.

Оказавшись внутри, с тихим щелчком закрываю дверь, неловкими пальцами набрасываю цепочку и опускаюсь на пол, едва не плача от облегчения. О чем я только думала? Хватит бродить по ночам. Хватит во всем видеть угрозу. Мартин, конечно, странный, но разве это делает его опасным? В его баке я не увидела ничего необычного, однако это не означает, что там такого нет. Может, оно скрывалось под газетами и другим безобидным мусором. И если я не успею еще раз проверить, завтра же улика исчезнет в недрах мусоровоза. Но у меня нет возможности вернуться и проверить – мои нервы на пределе, ноги ватные. Вряд ли я смогу пройти по дорожке, не рухнув в обморок. Кроме того, Мартин не спит и, вероятно, стоит у окна в ожидании моего возвращения.

Стряхиваю сор с ног и пытаюсь встать. Успокаиваю себя глубокими вдохами и выдохами. Прежде чем идти наверх, я должна исполнить свой каждодневный проверочный обряд. Убедившись, что все замки заперты, начинаю на цыпочках подниматься по лестнице. Мое сердце падает, когда на лестничной площадке появляется Доминик в боксерах.