Девчонки смотрят на нее, фыркают.
Выходим из троллейбуса. Я говорю:
- Пошли, если хочешь, ко мне - пива попьем.
- А тебе уже можно пиво? На киосках везде написано - "с восемнадцати лет".
- Ты купишь - я деньги дам.
- Не надо деньги, у меня есть.
- Тогда купим - и пошли.
- А мама?
- Ее нет. В больнице.
- Что с ней такое?
- Гипертония. Она каждый год ложится на три недели.
Сидим на креслах, между креслами - журнальный столик. Телевизор работает без звука. Я кладу сигарету на тарелку, беру пластиковую бутылку. Разливаю остаток пива себе и Юле, швыряю бутылку под стол.
Беру стакан, делаю большой глоток. Юля смотрит в окно - там ничего не видно, одни листья и ветки.
Она говорит:
- Уже август, скоро лето кончится, да?
Я киваю, отпиваю еще пива. Юля тушит бычок о тарелку, берет свой стакан.
Я встаю, подхожу к ее креслу, сажусь рядом на пол. Она - в белых штанах из "мятой" ткани, и ноги кажутся толстыми, а когда в мини-юбке - наоборот. Я кладу руку ей на коленку.
Юля ставит стакан на стол, наклоняется мне к уху, шепчет:
- Того, что ты хочешь, не будет. Ни-ко-гда. Ты понял?
Она улыбается. Помада на верхней губе чуть-чуть размазана. Я резко встаю, заношу кулак, бью.
Мимо. Кулак ударяется в спинку кресла, пружинит, я падаю на Юлю, утыкаюсь головой в грудь.
Юля говорит:
- Ладно, хватит, успокойся. Все нормально.
