Сорвать банк - [13]

– Конкретно, что вам нужно? – поинтересовался Брекенридж.

– Прежде всего я хочу потолковать с Луи. Что он знает о девушке, которая играла на автоматах.

Брекенридж заметил:

– Между нами, Лэм, я думаю, Луи малость чокнутый. Он перебрался сюда из Сан-Франциско, без конца мне рассказывал, как работал на курортах, как узнавал шайки, которые жульничали с игральными автоматами. Видно, на флоте он был хорош, в боксерских перчатках. На боксе он и свихнулся. Драка для него как для иного пьяницы алкоголь.

Я потер свою опухшую физиономию:

– Удар у него впечатляющий, м-м-м…

Они рассмеялись.

Пока хозяин казино по внутреннему телефону вызывал Луи, Клейншмидт пожаловался, что ребята моей профессии обычно не желают сотрудничать с полицией.

– Ну, и мы с ними особо не церемонимся. Ты – другой. Все, что захочешь, постараюсь сделать, только попроси.

Вошел Луи.

Брекенридж сказал:

– Луи, этот парень – свой. Сообщи ему все, что его интересует. Будто служишь у него, понял? Все напитки за счет казино.

Искорки удивления, мелькнувшие в его глазах, Луи и не скрывал. Глянул мимо меня на Брекенриджа:

– На самом деле… все-все?

– Все. И по первому требованию, – ответил Брекенридж.

Луи покосился на меня.

– Пошли, – сказал я ему. – Хочу взглянуть на внутренность игрального автомата, понять, как он устроен.

Луи почувствовал себя уверенней.

– Я могу показать вам всю эту кухню. На всем Западе нет никого, кто бы знал об автоматах больше, чем я. Мне известны все жульнические шайки, и ни одна из них не сумеет ускользнуть от меня. Ну а коли я замечаю, как они жульничают с машиной, я… навешиваю им пару хороших плюх. Прежде чем они попытаются избавиться от улик, и тогда…

Брекенридж кашлянул. Эдакое сухое многозначительное саркастическое покашливание.

Луи тут же сник.

– Ну, пошли, – сказал я и направился к двери. Оглянувшись, увидел, как Брекенридж мне подмигнул, а потом приставил палец к виску и покрутил.

– Есть машина, с которой можно поиграть без свидетелей? – спросил я у Луи. – Я хочу разобрать всю игру на части. Сейчас пять пятнадцать. У меня в запасе полчаса.

– Внизу в подвале, – лаконично ответил Луи.

– Отлично, двинули в подвал.

Мы прошли по лестнице в зал, прошли через него к задней двери, спустились в холодный подвал. Луи включил свет.

– Что вам нужно в первую очередь?

– Хочу понять, как с ними мудрят.

– Способов масса. Сверлят вот здесь дырочку и вставляют туда кусочек струны от пианино. В результате машина не отключается после каждой ставки: дергай ручку, пока не выдоишь досуха… Еще способ: просверлили, вставили струнку и – оттянуть собачку, ту, что высвобождает золотую призовую комбинацию… Или они умеют чашечку пропихнуть незаметно вверх по денежному желобку. Выигрыш – это когда начинают работать внутренние рычажки. Выигрыш выпал, рычажок – снова стоп. А тут их заклинивает, рычажки удерживаются в открытом положении, и можно выдоить все деньги, которые находятся в трубке, прямо через прорезь для выплаты.

– Что такое трубка?

– Ха, похоже, ты не очень-то разбираешься в игральных автоматах, а? – Тут он взглянул на меня и явно смутился. – Сам себе наступаю на мозоль. Не обижаешься, что я тебя ударил?

– Моя обида на моей физиономии, а не в душе.

– Ну, приятель, ты… ты молодец. Дай-ка я тебе кое-что покажу в машине.

Луи взялся за верстак, на котором расположился игральный автомат. Отвинтить заднюю крышку, снять ее, открыть пару задвижек и вытащить наружу внутренний механизм машины – на все ушло у него минуты две-три.

– Смотри, – начал он. – Бросаешь монету, так? Оттягивается вон тот маленький рычажок. Нажимаешь на рукоятку. Происходит толчок, от которого все приводится в движение. Вот там небольшой часовой механизм. Он вращается, когда встает в первое положение, останавливается первое колесико. Немного погодя – второе, а потом третье. Автомат может щелкнуть пять раз. Первые три щелчка – это колеса прокручиваются. Четвертый – блокировка. А пятый означает выплату. Нет пяти щелчков подряд, значит – просадил. Улавливаешь?

Я посмотрел на внешние окошечки с набором рисунков различных фруктов-овощей.

– Картинки ничего не означают, – сказал Луи. – Для отвода глаз. Ложная ориентация. Главное – зубцы. Вот то коромысло входит в прорезь на первом зубце, потом на втором, потом на третьем. Зубцы важны, а они с задней стороны, их не видно.

– А что там с трубкой?

– Трубка всегда набита монетами. Как она заполнится, излишек идет в «банк», это внизу, в ящичке. В машине два «банка». Как только запас в одном кончается, так в дело вступает второй.

– Значит, как только колеса начнут вращаться, часы сзади устанавливают время, когда они должны остановиться?

– Верно. Усек. Вопрос координации. Как во всем остальном: гольф, бейсбол, теннис, бокс – везде главное координация!

Я вглядывался в механизм сцеплений.

– Координация! Благодаря ей я стал чемпионом флота.

Он вдруг вышел на середину подвала, наклонил голову, поднял левое плечо и затанцевал, нанося удары воображаемому противнику – то левой, то правой, уклоняясь, раскачиваясь на цыпочках. Кожаные подошвы его ботинок сопровождали танец своеобразной музыкой шуршания, музыкой скольжения по цементному полу. Я оставил его в покое.