Сорвать банк - [12]

Бравый страж порядка вручил мне трубку, горячую и влажную.

– Хэлло, Берта.

– Что ты на этот раз умудрился сотворить?

– Ничего.

– Вздор!

– Я раздобыл сведения об интересующем нас лице.

– Разговаривал с ней?

– Нет.

– Значит, пока твои сведения не приносят нам никаких дивидендов.

– Я знаю, Берта… Ее не было дома.

– Ну, и чем же, черт возьми, ты занимался, узнав об этом?

– Я навестил других людей. Затем вновь отправился к нашей особе. Ее не было дома. Пережидая, заглянул в казино и сыграл с автоматом.

– Что?! – Берта едва не завизжала в трубку. – Для чего просаживать деньги?

– Потому что особа, которую я ищу, ошивается у автоматов в этом казино.

– Теперь слушай меня, Дональд Лэм! – завопила Берта. – Найти женщину можно иначе. С тобой одни неприятности… И сколько ты выложил?

– Девятнадцать монет по пять центов. Без результата. Я даже не…

Она меня перебила:

– Так тебе и надо, Дональд, и не вздумай рассматривать проигрыш как рабочие издержки. Всякий раз, когда захочешь сыграть, играй только за свой счет. Мне все равно…

– А потом, – теперь я храбро перебил Берту, – я выиграл пятнадцать центов последним броском…

– А потом, я полагаю, их же просадил…

– А последним никелем я сорвал банк!

И – молчание. Ласковый голос Берты прожурчал, как музыка:

– Сколько же ты выиграл, дружок?

– Не знаю, в тот момент на меня и свалилась полиция Лас-Вегаса. Они полагают, что я мухлевал.

– Теперь послушай меня, Дональд Лэм! У тебя, кажется, есть мозги. Если у тебя не хватит ума избежать тюрьмы, считай себя уволенным. Ты можешь понять, что мы должны работать быстро?

– Конечно, конечно. – И я повесил трубку.

Лейтенант в это время рассказывал:

– Она говорит про него, что это шашка динамита размером в пол-литровую бутылку, что у него выдержка боксера, а удар, – Клейншмидт ухмыльнулся, – не смахнет и мух с банки варенья, но подраться он всегда готов.

Хозяин казино испустил вздох, казалось, из глубины души.

– Ладно, Лэм, вам сколько?

– За что?

– За все. Полная расплата.

– Я не могу устанавливать цену.

– Вы что, свихнулись? Не понимаете, о чем я говорю? Вероятно, вы работаете за десять долларов в день. Пятьдесят долларов уладит дело?

– Вы слышали, что Берта сказала обо мне полицейскому?

– Пусть будет сотня, для ровного счета.

Я стал разглаживать складки на своем костюме. Пиджак обвис под тяжестью медяков в боковых карманах.

– Как вас зовут? – спросил я хозяина казино.

– Харви Брекенридж… Я хочу, чтобы вы поняли, Лэм: в том, что случилось с вами здесь, нет ничего лично против вас. Когда заправляешь таким заведением, нередко приходится прибегать к крутым мерам.

Я протянул ему правую руку:

– Ладно, мистер Брекенридж, побоку обиды… В конце концов, это деловой вопрос. Мой адвокат свяжется с вашим.

– Послушайте меня, Лэм. Будьте благоразумны. По всей стране шляются пройдохи, которые жульничают с игральными автоматами. Мы теряем из-за них тысячи долларов ежегодно. Мы продолжаем устраивать засады, но их чертовски трудно подловить. Луи, мой помощник, пришел ко мне в поисках работы неделю назад. Он утверждал, что знает все мошеннические шайки, которые сосут игровой бизнес. Луи был чемпионом по боксу на флоте и, случается, слишком рьяно пускает в ход кулаки… А тут он нарвался, по-моему, обалдел от удара, вот и все. Послушайте, почему бы вам не проявить благоразумие и…

– Я-то благоразумен, – сказал я. – А вы – нет. Я был выставлен на посмешище. Я был унижен. Ладно бы еще это, но вы связались с моей начальницей и вынудили меня к объяснению.

– О, черт, забирайте пятьсот долларов наличными, напишите расписку, и разойдемся с миром.

Я повторил:

– Никаких обид, Брекенридж. Это просто деловой вопрос.

И направился к двери. Подойдя, обернулся:

– Поймите, Брекенридж, не занимайся я здесь очень важным делом, я бы так не беспокоился. Но вы спросили, и мне пришлось объявить свое имя перед всей публикой… Я же следил именно за той девушкой. Теперь мне понадобится чертова уйма времени, чтоб как-то с ней разобраться.

Заявление имело успех. Брекенридж крякнул с таким раздражением, какого я не слышал с тех пор, как республиканцы проиграли выборы.

– Вернитесь и присядьте, Лэм.

Я вернулся и сел. Лейтенант Клейншмидт уставился на меня. Я заметил Брекенриджу:

– Страж порядка тоже… оказался неблагоразумным.

– Черта с два, – сказал Клейншмидт, – я не заплачу вам ни цента.

– Вы замешаны в деле, – сказал я.

– Я выполнял распоряжения.

– Чьи?

– Его. – Кивком Клейншмидт указал на Брекенриджа.

– Так сколько, Лэм? – гнул свое Брекенридж.

– Десять тысяч или ничего. Но я предпочел бы второе.

Оба смотрели на меня. Я сказал:

– Мне, может быть, придется пробыть здесь некоторое время. Мне может понадобиться сотрудничество. Вы в самом начале создали для меня трудности.

Брекенридж выслушал меня с бесстрастным выражением лица.

– Вы нас дурачите?

– Нет, честная сделка.

Брекенридж отодвинул стул, выставил над столом свою руку:

– Чертовски правильно, Лэм. Пожми.

Мы пожали друг другу руки. Брекенридж отпустил мою ладонь, и я увидел перед собой лапу Клейншмидта. Я пожал и ее. Она была влажной и горячей, а по сосредоточенной в ней силе, похоже, предназначалась для дробления костей.