Сорок третий - [127]

Шрифт
Интервал

С болота выезжает первая фура, нагруженная капустой. Позади ковыляют трое солдат. Немцы все-таки работают расторопно. Вайс тревожно озирается. Полицаев нет, оставаться в поселке без немцев он не хочет.

— Пошли!

Винтовку Вайс закинул за плечи, в руке держит наган. Так, наверно, ему легче. От поселка отходят не больше чем на полверсты. Туман немного редеет. Лес скоро кончится, затем до самого местечка дорога пойдет по голому торфянику.

Немецкая фура между тем отстала. Остановилась, чтобы дождаться остальных.

— Вайс, — совершенно спокойно просит Шкирман, — дай закурить.

Вайс останавливается. Переложив в левую руку наган, правой лезет в карман. Звериным, подсознательным чутьем Шкирман вдруг постигает, что конвойный растерян, боится одиночества. В одно мгновение Шкирман бросается на немца, хватает его обеими руками за горло, душит, валит на землю. Микитка как бы остолбенел. Стоит, не зная, что делать.

— Вырывай наган! — шипит Шкирман.

Микита наган вырвал, но стрелять из него не умеет. Наставил дуло в посиневшее лицо конвойного, который уже хрипит, задыхается под Шкирманом, водит туда-сюда защелкой, прикрепленной к барабану.

— Бей, просто бей! — чуть не кричит Шкирман.

Микита лупит немца наганом по лицу, по голове. Брызжет кровь...

Шкирман не выдерживает. Выхватывает у незадачливого помощника наган, трижды стреляет...

VI

Днепр оседлан! Красные войска в Лоеве и уже за Лоев продвинулись километров на двадцать. Ясное дело — курс держат на Гомель.

В теплый октябрьский вечер до Рогалей долетает гул далекой канонады. Все, кто не на заданиях, выскакивают из хат, дворов на улицу, жадно, как музыку, ловят звуки пушечных выстрелов.

С небольшими перерывами гремит каждый день. Днем взрывы далекие, приглушенные, а вечером земля гудит беспрерывно, будто огромный великан бьет по ней мощным молотом.

С наступлением вечера в штабной хате ведутся продолжительные дискуссии. Что изменится, когда придут наши, что останется так, как было. Митя в дискуссиях не участвует. Главное — чтобы прогнали немцев. Даже не верится, что через неделю или две он увидит красноармейцев, вернется в местечко, будет ходит по земле свободным человеком.

Командир отряда Гайчук подкрутил в лампочке фитиль, вслух читает книжечку "Ночь перед боем", которую написал Александр Довженко. Маленькую, с ладонь, брошюрку он торжественно достает из командирской сумки, заскорузлыми пальцами осторожно перелистывает тоненькие страницы.

В чужие руки книжечку Гайчук не дает. Читает сам в который раз, находя в ней новый смысл, поднимая в наиболее сильных местах палец вверх.

Мите особенно нравится момент, где рассказывается, как двое старых украинцев — Платон и Савка — перевозят красноармейцев на левый берег Десны.

Гайчук в этом месте всегда повышает голос:

— "Сколько мы их учили, а они убегают. Чем дальше вы тикаете, тем больше крови прольется. Да не только вашей, солдатской, а и материнской, и дитячей крови..."

Так оно и получилось. Но армия возвращается. Теперь это самое главное.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

I

На встречу к деду в хлев пришел Василь Шарамет. Новости — как горный обвал. Полиция, жандармерия, бургомистр из местечка уезжают, в Батьковичах устанавливается власть военных. Вид у Василя невеселый. Получил от Мазуренки приказ — выезжать с полицией. И на новом месте будет делать то же, что делал в местечке. Освобождение для него наступит не скоро.

Кончается октябрь, а дни стоят теплые, погожие. Будто сам бог благоволит погорельцам, бездомникам, живущим в лесных шалашах. Деревенские насаждения — в осенней позолоте: месяц желтых листьев.

Митя с Драгуном пробираются на луговину. Ложатся на землю, слушают гул далекой канонады, которая вечером усиливается, разговаривают. На противоположном конце деревни, несколько на отшибе, пылают костры. Партизаны теперь часто разжигают костры. Пекут в золе картошку, ведут возбужденные разговоры...

— Что будешь делать, когда придут наши? — спрашивает Драгун.

Митя не знает. Не думал об этом. Он боится одного — чтобы наступление не приостановилось.

— Пойдешь в армию. Меня, наверно, тут оставят. Агроном все-таки. А ты пойдешь. Война еще не кончается. Еще немало ляжет народу...

То, что говорит Драгун, — непривычно, и Митя смотрит на него с удивлением:

— Победа близка. Гитлера гонят на всех фронтах.

— Близка и далеко. Думаешь, легко будет после войны? Ты молод, не понимаешь. Урожаи и раньше былине очень. Что будет теперь — не знаю. Людей, коней, тракторов — ничего нет.

В вечернем небе проклевываются первые звезды. С наступлением темноты вверху слышен гул моторов. Советские эскадрильи летят на запад.

Вновь назначенный командир Батьковичской бригады Якубовский вместе с комиссаром Груцей и начальником штаба Анкудовичем (их сопровождает охрана из вооруженных автоматами всадников) по срочному вызову направляется в обком, на территорию Октябрьского района.

Вызов несколько необычный, неожиданный. Как командиров Якубовского и остальных утвердили еще недели две назад, о каком-либо отчете не предупреждали. Покачиваясь в седле, Якубовский на всякий случай прикидывает, что сделано за последний месяц. Скорее всего, будут интересоваться готовностью к зиме. Что ж, сложа руки новая бригада не сидела. В ямах укрыто сорок тонн зерна, а если учесть, что район на три четверти уничтожен, то не так уж и мало.


Еще от автора Иван Яковлевич Науменко
Тополя нашей юности

Иван Науменко начинал с поэтических рассказов о юности своего поколения, которому в 1941 году исполнилось семнадцать. Ныне имя писателя, лауреата Государственной премии и премии Ленинского комсомола Белоруссии, известно далеко за пределами республики.Большинство рассказов и повестей И. Науменко о тех, чья комсомольская юность совпала с Великой Отечественной войной, об их участии в партизанском подполье. Героями ряда произведений являются студенты, геологи, синоптики (рассказы «Солдаты вернулись», «Над тихой Витью»), писателю близка жизнь людей деревни («Дело о конопле», «Война у Титова пруда» и др.).В книгу вошли рассказы и повести, созданные И. Науменко в 1955–1971 гг.


Война у Титова пруда

О соперничестве ребят с Первомайской улицы и Слободкой за Титов пруд.


Грусть белых ночей

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Страсть к успеху. Японское чудо

Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Джоан Роулинг. Неофициальная биография создательницы вселенной «Гарри Поттера»

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.


Ротшильды. История семьи

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.