Сопровождающие лица - [45]

Цыпа увидел красное платье возле столика старой брючницы и стартовал туда. Это была Бэла, она пила воду, задрав руку, как пионерский горнист. Цыпа подлетел на всех парах и сразу, как волк Красную Шапочку, потянул девушку «на отвод» за туалеты. Не самое романтичное место, зато там было меньше людей.

Остатки разума могли бы подсказать, что не стоит прямо сейчас заострять вопрос с «заряженными» зрителями, но только не сегодня. Цыпа буквально кипел и не собирался сдерживаться.

– Ну, как все прошло? – спросил он.

– А то ты не видел! Отлично. Все в восторге.

– Слушай, я же этих самых людей видел с утра под сценой.

– Каких?

– Не придуривайся. Верховых, которых ты выдергивала.

– А, этих… Ну и что? – Бэла, если и удивилась, то самую малость – не краснела и взгляда не отводила.

– Шо это за шнейер? Это же мы, то есть я вас предложил!

– Та так всегда делают. А вдруг дедушка какой-нибудь крякнет от нервов? Кто нам потом поверит?

Цыпа внезапно понял, что тезисов у него особо-то и нет.

– Ну… неправильно это, – продолжил он.

– Так делается в этом бизнесе. Ты что думаешь, Чумак не заряжает?

– Кого, воду?

– Да людей не заряжает в зале, подставных!

– Все вы хороши.

– Дим, успокойся. – Она положила руку на плечо. – Все нормально.

Цыпа подумал, что со стороны они выглядят влюбленной парой, и раз он с самой красивой девушкой на стадионе, то лица не потерял, пусть и шпыняют его сегодня все, кому не лень.

– Ладно, проехали.

– Лучше скажи, когда мы гулять пойдем? – Бэла руку убрала, но так заманчиво улыбнулась, что Цыпа снова почувствовал себя подающим надежды журналистом, которого лишь время отделяет от большого успеха и, как следствие, дома с задним двориком и девушкой у камина. Этой девушкой.

– Завтра. Обязы.

– Все, я побежала, заходи завтра ближе к вечеру.

Бэла чмокнула счастливого Цыпу в щечку и упорхнула в сторону выхода, а специальный корреспондент с блокнотом, бипером и бейджиком «Организатор» смотрел ей вслед, стараясь продлить этот счастливый момент, который как бы нивелировал все засады, которые житуха старательно расставляла по его маршруту.

Теперь можно было и Цоя потрепать, пока он тоже не отканал. Цыпа улыбнулся самому себе, встряхнулся и пошел за сцену. Из колонок опять звучал «День Победы», народ подоставал бухло, надо было торопиться. Корейцы обнаружились в компании Алены Матвеевны – они что-то активно обсуждали возле ящиков со спонсорской водкой, которую охраняло сразу четыре милиционера с овчаркой без намордника.

Цыпа решил начать со слабого звена, с Виен, тем более что она стояла чуть в стороне.

– Ну, поздравляю, – начал он, скорчив радостную мордашку.

– Спасибо.

– Там это, надо ж вопрос закрыть… Наш.

– Какой вопрос?

– Финансовый, договаривались у мэра, что вы оплачиваете.

– Не знаю, это к доктору, – закачала головой кореянка и решительно придвинулась к Цою.

Цыпа почувствовал, как сегодняшняя измена возвращается и накатывает с новой силой. От этих перепадов можно окончательно рехнуться, но все это потом, а сейчас только бы не пробросили, только бы не кинули…

Брючница засекла Цыпу, подошла и сказала, что ждет на фуршете. Пришлось опять ссылаться на дела, статью и пообещать зайти на днях.

– Кстати, Алена Матвеевна, деньги же должны мне…

Распорядительница замялась, зато противный доктор накинулся на Цыпу, будто он был в чем-то виноват:

– Нет деньги. Нет товар продавать, нет деньги. Ты, когда мэр был, что сказаль?

– Ничего я не говорил!

– Вот ничего и деньги. Все!

Цыпа праведно возмутился:

– Та я тут вообще не при делах! Про лотки вы с мэром договаривались, я тут при чем?

– Никто ни при чем, – встряла Виен. – Договаривались, что торговля наша, организация – ваша.

– Шо это за кидалово, я же просто сценарий писал! – Цыпа уже орал и чувствовал, как к горлу подступают предательские слезы, совсем как в детстве, когда у тебя кто-то из старших взял велик покататься и уехал не пойми куда. – Так, подождите, на хрена я занимался организацией вот этого?

Брючница виновато развела руками:

– Димочка, я ничем не могу помочь, но…

– Знаете что, идите вы все на хуй, вот все-все. – Цыпа подкрепил адресность посыла указательным пальцем, ткнув в каждого из собравшихся, развернулся и пошел к выходу, выбросив бейджик куда подальше. Его, кстати, на лету поймала ментовская овчарка, но Цыпа этого не видел.

«Сука, кинули, как чувствовал. И никто за него не вписался, никто. А эта хуна в брюках тоже хороша – ничем она не может помочь… Главный лох тут – он, и как же было это обидно. Заветная соточка взяла и растаяла в воздухе – вот тебе, Цыпа, и награда за труды, вот тебе и заслуженный брателло Франклин».

6.8

Кристина с Йосифовной выбирали телку на последнюю страницу. Газета не объявляла конкурса красоты, не сулила призов, но стоило выйти первому номеру, как повалили письма с фотографиями. Видимо, девушки рассуждали так: раз есть газета, значит, в ней обязательно будет конкурс фотографий. Так как ниже кроссворда и выше недельного гороскопа все равно была дырка, решили вставить какую-нибудь биксу поярче, руководствуясь тем, что глас народа, как известно, ошибаться не может.

Когда взбешенный Цыпа вошел в редакцию, сотрудницы как раз выбрали двух финалисток и рассуждали, кого из них поставить: брюнетку в купальнике на пирсе или рыжую в трусах, прикрывшуюся руками. Они радостно свалили выбор на единственного мужика – Алеша, как выяснилось, после стадиона еще не возвращался. «Еще бы, после такого-то позора», – подумал Цыпа и выбрал рыжую: секса в ней было мало, но отсутствие верхней детали купальника само по себе интересно, «Здравница» на такое бы не решилась, значит, нам подойдет.