Соперники - [28]

Поймав Джилли за предплечья, Мэтт поднял ее с колен.

— Больше не могу, — выдохнул он. — Хочу тебя. Немедленно.

Не говоря ни слова, Джилли, отступив, стащила с себя свитер и расстегнула бра. Пока Мэтт стряхивал джинсы и трусы, Джилли сбросила свои туфли на низком каблуке. Потом брюки и кружевные трусики. Нагая, она взяла Мэтта за руку и повела его к постели.

— Ложись, — прошептала она. Потом взяла из пачки презерватив и надела его на Мэтта. И села на него сверху.

Мэтт стиснул зубы: это была медленная пытка — ее движения, когда она скользила вверх и вниз, и Мэтт снова погружался во влажное тепло ее лона.

Сам он ласкал груди Джилли и теребил ее набухшие соски. Но движения Джилли притягивали его взгляд к ее бедрам, и Мэтт понял, что окончательно потерял контроль.

Сжав бедра Джилли, он сел и губами сжал нежный сосок. Ногти Джилли впились в его плечи, она изогнулась, и из ее груди вырвался дрожащий стон изнеможения и блаженства. Через мгновение Мэтт тоже взорвался в бурном оргазме. Прижавшись лицом к ее груди, Мэтт обнял Джилли, шепча ее имя как молитву, пока его тело сотрясалось в экстазе.

Отдышавшись, Мэтт открыл глаза. Голова Джилли обессиленно лежала на его плече. Лицо закрывали спутанные темные пряди. Мэтт нежно провел кончиками пальцев по ее волосам. Джилли подняла голову, их глаза встретились, и сердце Мэтта вдруг наполнилось чувством, которого он никогда прежде не испытывал.

Пальцы Мэтта, чуть подрагивая, коснулись лица Джилли — словно он был слепцом. Он хотел что-нибудь сказать, но не мог: мешал ком в горле. Тогда он прижался лбом ко лбу Джилли и вложил всю глубину того, что ощущал в ту минуту, в ее имя:

— Джилли…

Ее пальцы ерошили волосы Мэтта, теплое дыхание коснулось его губ. Джилли ответила одним-единственным словом, но его было достаточно:

— Мэтт…

Час спустя Джилли стояла перед зеркалом, уже полностью одетая: пора было идти на обед с Джеком. Любимая французская блузка Джилли была заправлена в прямую и строгую черную юбку по колено длиной. Ноги Джилли украшали классические туфли с несколькими ремешками. Так что от пят и до шеи она выглядела сдержанно элегантной, спокойной и хладнокровной.

Но от шеи и выше она выглядела как женщина, которую долго и страстно любили: строгий пучок не мог притушить ни блеска глаз, ни розоватого сияния щек и чуть припухших губ.

Сзади к ней подошел Мэтт, и их глаза встретились в зеркале. Джилли едва сдержала дрожь, увидев, какой безудержной страстью горят его серьезные синие глаза. Обхватив Джилли за талию, Мэтт привлек ее к себе и уткнулся теплыми губами в ее шею. Джилли чуть наклонила голову, чтобы ему было удобнее.

— Ты выглядишь просто чудесно, — прошептал Мэтт ей на ухо. Его руки теперь обжигали грудь Джилли сквозь тонкую шелковую ткань.

Джилли зажмурилась, пытаясь вернуть себе ясность мысли.

— Послушай, — сказала она, стараясь не обращать внимания на более чем впечатляющую эрекцию Мэтта и на медленные движения его рук, — если ты будешь продолжать в том же роде, мы ни на какой обед не попадем. А даже если попадем, Джек сразу догадается, чем мы тут занимались.

— Раз уж он нашел себе подругу, то наверняка провел время так же.

— Очень хорошо. Но обед у нас деловой! — Джилли оторвала от себя руки Мэтта и прижала их к его же собственным бокам. — Так что не вздумай трогать меня, пока мы не вернемся обратно в номер.

И погрозила ему пальчиком. Мэтт протяжно вздохнул.

— А целоваться?

— Ни в коем разе.

— А гладить тебя можно?

— Конечно, нет!

Мэтт состроил жалобную физиономию.

— Ну, хоть смотреть-то на тебя можно?

— Можно. Но не так, как сейчас.

— А как я сейчас на тебя смотрю?

— Словно хочешь обойтись со мной как с начинкой для гамбургера — положить в булку и съесть.

— Хм… Не отказался бы от такого обеда. — Мэтт оперся о стену и подмигнул Джилли. — Тебя, случайно, нет в меню?

Джилли с трудом поборола искушение стащить с Мэтта голубой кашемировый пуловер и синие брюки, чтобы еще раз попробовать, каков на вкус сам Мэтт. Вместо этого она решительно схватила свою сумочку и устремилась к двери.

— Я числюсь десертом. Но десерт — только для хороших мальчиков и только после обеда.

Поездка в лифте оказалась серьезным испытанием. Они стояли в противоположных углах, молча глядя друг на друга. Наконец Мэтт, откашлявшись, произнес:

— Ладно. Но имей в виду: после обеда…

Но тут лифт открылся, и Мэтт замолчал. Они в молчании пересекли вестибюль под дробь каблучков Джилли. Пока метрдотель вел их к столику, Джилли через плечо взглянула на Мэтта. В глазах ее снова плясали чертики.

— Мэтт… — прошептала она.

— Да?

— На мне нет нижнего белья…

Мэтт резко остановился, будто врезался в кирпичную стену, и уставился на Джилли, которая продолжала идти вслед за метрдотелем. Ее слова эхом отдавались в его мозгу. «Нет нижнего белья…»

Взгляд Мэтта упал на очаровательную попку Джилли, обтянутую черной юбкой. Мэтт коснулся лба рукой и понял, что лицо у него пылает, а пальцы дрожат.

Заставив свои ноги двигаться, Мэтт мысленно хихикнул. Чувствовал он себя просто дурачком. Оставалось только надеяться, что, когда к нему вернется голос, изо рта у него первым делом не выскочит: «Представляете, на ней нет нижнего белья!»