Соперницы - [20]

После того как Кикутиё в большой спешке отбыла в заведение «Симпуку», Комаё и Ханаскэ, принявшие ванну после всех, переставили свои туалетные столики от фасадного окна, куда били закатные лучи, к маленькому оконцу на террасу для сушки белья. Дружно сидя бок о бок, они принялись наносить грим. Комаё вдруг сказала:

— Хана-тян, а ты в последнее время не встречаешься с тем господином — помнишь?

— С каким господином? — Ханаскэ как раз была занята трудным делом, она мучилась, распрямляя вьющиеся пряди на висках.

— Да тот наш гость в чайном доме «Тиёмото». Помнишь, я часто с тобой бывала у них, когда только-только появилась здесь…

— Господин Сугисима со своей компанией?

— Да-да, господин Сугисима. Что это за люди с ним были? Они из парламента?

Расчесывая волосы и внимательно разглядывая свое отражение в зеркале, Комаё ни с того ни с сего вспомнила вдруг краснолицего господина по имени Сугисима, который много раз приглашал её и даже пытался обхаживать, когда она вернулась к профессии гейши. А вдруг Ёсиока откажет ей в покровительстве, раз она не склонна пойти к нему на содержание? В таком случае ей уже надо думать не о том, что ему ответить. Надо искать вместо него кого-то другого, чтобы обеспечить продолжение тайных встреч с Сэгавой. Потому-то она и начала теперь заново перебирать в памяти всех тех клиентов, которые до сих пор откровенно имели на неё виды.

— Те гости были из Дайрэна — так мне помнится. Во всяком случае, у господина, о котором ты говоришь, своя торговля в Китае.

— Да? Так он что же, не живет здесь?

— Он всякий раз бывает здесь на Новый год и летом. Постой, но раз так… — он же этим летом ни разу не появился! Я его просила привезти нанкового атласа и узорного крепдешина. Я всегда его прошу, когда он туда едет. Потому что там товар добротный и дешевый.

— Да? Значит, надо было и мне что-нибудь попросить. Но он такой липучий и, кажется, развратник большой, неприятный господин. Правда же?

— Он очень к тебе воспылал. Просил, чтобы я во что бы то ни стало это устроила. Никогда я не была в таком затруднении, как в тот вечер.

— В тот раз и я растерялась, ведь это было сразу после моего долгого отсутствия, я никак не могла во все вникнуть как следует.

— Он может показаться неотесанным, но к женщинам, говорят, относится хорошо. Рассказывают, что когда-то давно госпожа Тёсити из дома «Кимикава» встречалась с ним, и когда она на три года оставила ремесло из-за болезни, он поселил её к себе на виллу и все это время заботился о ней.

— Неужели правда? Ну, если он такой человек, тогда… Как бы это сказать… Ну, он будет мириться с житейскими мелочами, будет великодушен… Для меня все равно, пусть даже мужчина будет безобразный. Лишь бы это был надежный патрон на долгий срок, и лишь бы он не злился, а продолжал бы меня поддерживать, пусть даже я буду немного своенравна.

— Это ты только так говоришь, а на самом деле вон какой красавец твой Ё-сан! С ним разве получится завести еще кого-то?

— Да неужели Ё-сан так уж красив? Мне он напоминает рекламу пилюль «Дзинтан», ничуть не вижу в нем интересного мужчину. Просто когда-то давно он мне покровительствовал, вот и повелось по старой памяти. Только знаешь, Хана-сан, теперь, наверное, у нас не долго это протянется с господином Ё.

— Отчего же? У него кто-то другой появился?

— Нет, не то, просто… Тут и его предложение выкупить меня, и еще… — Комаё запнулась и опустила голову.

На самом деле накануне вечером в чайной «Гисюн» Комаё второй раз встретилась с актером Сэгавой Исси, и они обменялись клятвой любовников. Теперь она не сможет долго удерживать эту связь в тайне от господина Ёсиоки. Если бы он был обычным клиентом, Комаё без труда сумела бы все скрыть, он бы так и остался в неведении, но с господином Ёсиокой это не выйдет, уж его-то не проведешь. Комаё прекрасно знала о проницательности своего патрона, поскольку давно была с ним в близких отношениях. Поэтому она решила прежде всего заручиться поддержкой Ханаскэ, чтобы ни посторонние, то есть гости, ни домашние, то есть другие гейши, и, главное, хозяйка — ни один из тех, кто мог бы помешать её любви, ничего не узнал и впредь.

— Мне так нужен совет! Хана-тян, если у тебя нет сегодня приглашений, то не пойти ли нам куда-нибудь поесть? Прямо сейчас, хотя бы в «Ингоя». Я ведь правда не знаю, что мне делать.

— Вот как? Сегодня я никуда не иду, так что…

— Тогда пойдем скорее. — И Комаё мигом вскочила на ноги, словно у неё выросли крылья. — Госпожа О-Сада! — она окликнула распорядительницу, — мы сходим ненадолго в «Ингоя». Часов в семь-восемь мне могут позвонить из чайной «Гисюн», где я была вчера. Я, наверное, до этого успею вернуться, но если нет — дайте мне знать, ладно?

Гейши торопливо спускались со второго этажа. Навстречу им наверх шел старик Годзан с лейкой в руке, он собирался полить на бельевой террасе вьюнок в горшках. Очень скоро старик уже был на крыше. Звуки музыкальных этюдов на сямисэне, которые до этого слышались со вторых этажей всех окрестных домов, резко оборвались. Похоже, что повсюду наступила пора греть воду для вечерней ванны, и закатный ветерок, трепавший купальные халаты, которые сушились на шестах, разносил запах угля. Вовсю стали заливаться телефонные звонки, сопровождая наступление хлопотливого вечера в квартале гейш. Годзан с террасы для белья любовался красотой перистых облаков, затянувших все небо. Позабыв даже пересчитать бутоны вьюнка, Годзан некоторое время наблюдал за стаей ворон, летевших к себе домой, в рощу перед дворцом Хама Готэн.