Сонет Серебряного века. Том 1 - [6]

Чтоб жить, мучительно дробя

Лучи от призрачных планет

На «да» и «нет», на «ах!» и «бя»,

Чтоб жить, волнуясь и скорбя

Над тем, чего, гляди, и нет...

И был бы, верно, я поэт,

Когда бы выдумал себя.

В работе ль там не без прорух,

Иль в механизмах есть подвох,

Но был бы мой свободный дух —

Теперь не дух, я был бы бог...

Когда б не пиль да не тубо,

Да не тю-тю после бо-бо!..

Из цикла «Разметанные листы»

Месяц

Sunt mihi bis septem[5]

Кто сильнее меня – их и сватай...

Истомились—и все не слились:

Этот сумрак голубоватый

И белесая высь...

Этот мартовский колющий воздух

С зябкой ночью на талом снегу

В еле тронутых зеленью звездах

Я сливаю и слить не могу...

Уж не ты ль и колдуешь, жемчужный,

Ты, кому остальные ненужны,

Их не твой ли развел и ущерб,

На горелом пятне желтосерп,

Ты, скиталец небес праздносумый,

С иронической думой?.. 

Дремотность Сонет

В гроздьях розово-лиловых

Безуханная сирень

В этот душно-мягкий день

Неподвижна, как в оковах.

Солнца нет, но с тенью тень

В сочетаньях вечно новых,

Нет дождя, а слез готовых

Реки – только литься лень.

Полусон, полусознанье,

Грусть, но без воспоминанья,

И всему простит душа...

А, доняв ли, холод ранит,

Мягкий дождик не спеша

Так бесшумно барабанит.

Второй мучительный сонет

Вихри мутного ненастья

Тайну белую хранят...

Колокольчики запястья

То умолкнут, то звенят.

Ужас краденого счастья —

Губ холодных мед и яд

Жадно пью я, весь объят

Лихорадкой сладострастья.

Этот сон, седая мгла,

Ты одна создать могла,

Снега скрип, мельканье тени,

На стекле узор курений

И созвучье из тепла

Губ, и меха, и сиреней.

ИЗ «Посмертных стихов Иннокентия Анненского»

Солнечный сонет

Под стоны тяжкие метели

Я думал—ночи нет конца:

Таких порывов не терпели

Наш дуб и тополь месяца.

Но солнце брызнуло с постели

Снопом огня и багреца,

И вмиг у моря просветлели

Морщины древнего лица...

И пусть, как ночью, ветер рыщет,

И так же рвет, и так же свищет,—

Уж он не в гневе божество.

Кошмары ночи так далеки,

Что пыльный хищник на припеке —

Шалун – и больше ничего.

Желанье жить Сонет

Колокольчика ль гулкие пени,

Дымной тучи ль далекие сны...

Снова снегом заносит ступени,

На стене полоса от луны.

Кто сенинкой играет в тристене,

Кто седою макушкой копны.

Что ни есть беспокойные тени,

Все кладбищем луне отданы.

Свисту меди послушен дрожащей,

Вижу – куст отделился от чащи

На дорогу меня сторожить...

Следом чаща послала стенанье,

И во всем безнадежность желанья:

«Только б жить, дольше жить, вечно жить...»

Поэзия Сонет

Творящий дух и жизни случай

В тебе мучительно слиты,

И меж намеков красоты

Нет утонченней и летучей...

В пустыне мира зыбко-жгучей,

Где мир – мираж, влюбилась ты

В неразрешенность разнозвучий

И в беспокойные цветы.

Неощутима и незрима,

Ты нас томишь, боготворима,

В просветы бледные сквозя,

Так неотвязно, неотдумно,

Что, полюбив тебя, нельзя

Не полюбить тебя безумно.

* * *

Нет, мне не жаль цветка, когда его сорвали,

Чтоб он завял в моем сверкающем бокале.

Сыпучей черноты меж розовых червей,

Откуда вырван он... что может быть мертвей?

И нежных глаз моих миражною мечтою

Неужто я пятна багрового не стою,

Пятна, горящего в пустыне голубой,

Чтоб каждый чувствовал себя одним собой?

Увы, и та мечта, которая соткала

Томление цветка с сверканием бокала,

Погибнет вместе с ним, припав к его стеблю,

Уж я забыл ее – другую я люблю...

Кому-то новое готовлю я страданье,

Когда не все мечты лишь скука выжиданья.

Из участковых монологов Сонет

ПЕро нашло мозоль... К покою нет возврата:

ТРУдись, как А-малю, ломая А-кростих,

ПО ТЕМным вышкам... Вон! По темпу пиччикато...

КИдаю мутный взор, как припертый жених...

НУ что же, что в окно? Свобода краше злата.

НАчало есть... Ура!.. Курнуть бы... Чирк – и пых!

«ПАрнас. Шато»? Зайдем! Пст... кельнер! Отбивных

МЯсистей, и флакон! ...Вальдшлесхен? В честь соб-брат

ТЬфу... Вот не ожидал, как я... чертовски – ввысь

К НИзинам невзначай отсюда разлетись

ГАзелью легкою... И где ты, прах поэта!!.

Эге... Уж в ялике... Крестовский? О це бис...

ТАбань, табань, не спи!

О «Поплавке» сонета

..............................................

(Петру Потемкину на память книга эта.)

1909

В море любви Сонет

Душа моя оазис голубой.

Бальмонт

Моя душа – эбеновый гобой,

И пусть я ниц упал перед кумиром,

С тобой, дитя, как с медною трубой,

Мы все ж, пойми, разъяты с целым миром.

О, будем же скорей одним вампиром,

Ты мною будь, я сделаюсь тобой,

Чтоб демонов у Яра тешить пиром,

Будь ложкой мне, а я тебе губой...

Пусть демоны измаялись в холере,

Твоя коза с тобою, мой Валерий,

А Пантеон раскрыл над нами зонт,

Душистый зонт из шапок волькамерий.

Постой... Но ложь – гобой, и призрак —

горизонт.

Нет ничего нигде – один Бальмонт.

Константин Романов

* * *

За день труда, о, ночь, ты мне награда

Мой тонет взор в безбрежной вышине,

Откуда ты глядишься в душу мне

Всей красотой нетленного наряда.

В сиянии твоем – что за услада,

И что за мир в отрадной тишине!

Я признаю в сердечной глубине

Власть твоего чарующего взгляда.

Цари, о ночь, и властвуй надо мной,

Чтоб мне забыть о суете земной,

Пред тайною твоей изнемогая,

И немощным восхитив к небесам,

Окрепнувшим верни, о неземная,

Меня к земле, заботам и трудам!

Петр Бутурлин

Могила Шевченко

Над степью высится гора-могила.

С землею в ней опять слилось земное,