Соната незабудки - [96]

— Вряд ли вы меня поняли, Хильда, — мягко сказал Луис. — Не думаю, что вы осознаете всю силу мечты.

— А я осознаю, — прошептала Одри и выпустила его ладонь. Она сложила руки на коленях, чтобы никто не увидел, как они горят. — Я знаю, как сильна мечта. Знай, что ее сердце тоже безраздельно принадлежит тебе. Оно твое навсегда.

Роуз промокнула глаза платком и с признательностью улыбнулась Луису.

— Это были самые чарующие слова, что мне приходилось слышать. Айле очень повезло влюбиться в тебя. Спасибо, Луис.

— Ну, — перевела дыхание Эдна, — когда же ты собираешься устроить поминальную службу, Роуз?

— В субботу вечером. Я бы хотела, чтобы ты, Луис, сказал что-нибудь.

— Разумеется, — ответил он.

— И ты, Одри, тоже.

Одри кивнула.

— Мне хочется, чтобы мы прославили жизнь Айлы, а не оплакивали ее смерть. Мы пролили достаточно слез. Самое время вознести хвалу Господу нашему и вспомнить ту радость, которую она нам подарила.

Роуз с сестрами уехали только под вечер. Вернувшись с работы, Сесил застал гостей за разговором у остывшего чайника и пустого блюда из-под пирога. Одри поблагодарила родных за визит и проводила до ворот. Тетушка Хильда даже не потрудилась попрощаться. Нелли душили рыдания, поэтому говорить она уже не могла. Роуз нежно обняла дочь и промолвила:

— Присматривай за Луисом, пожалуйста. Он мне чрезвычайно дорог.

Но тетушка Эдна тихонько прошептала:

— Глаза Айлы никогда не были глубокими и безмятежными.

Одри открыла было рот, чтобы все объяснить, но тетя погладила ее по руке и грустно усмехнулась:

— Не беспокойся, девочка моя, я не выдам твою тайну. Но будь осторожна: ты выбрала тернистый путь, который может привести к большой беде.

Затем она присоединилась к сестрам, и они вместе уехали.

Сесил обратил внимание на распущенные волосы жены и заговорил об этом за ужином:

— Тебе очень идет эта прическа, Одри. Ты словно помолодела на несколько лет.

Одри покраснела и поблагодарила его за комплимент. Она устремила на мужа взор своих зеленых глаз, вновь напомнивший ему о девушке, в которую он когда-то влюбился.

— Настает момент, когда нужно двигаться дальше, — добавила она вкрадчивым голосом и улыбнулась мужу. — Я больше не буду носить траур. — Она имела в виду, что жизнь ее продолжается ради Луиса, но Сесил истолковал ее слова по-своему: он решил, что устами Одри говорит ее любовь к дочерям. Ее беззаботный вид и румянец на щеках вселили в него робкую надежду. Возможно, его подозрения все же были беспочвенны. Он тут же устыдился своих дурных помыслов.

— Я завтра уезжаю за город, — сказал Луис. — В Мексике я познакомился с мужчиной, у которого есть ферма к западу от города. Я подумал, что хорошо было бы его навестить.

— Блестящая идея! — с энтузиазмом откликнулся Сесил, обрадованный хорошим настроением Одри. Но то, что он сказал потом, удивило его самого. — А почему бы и тебе не поехать, Одри? Тебе нужно отвлечься от мыслей о разлуке с девочками.

— Чем же я буду там заниматься? — пробормотала она.

— Не глупи, дорогая. Здесь тебе вообще нечем заняться, а день среди пампасов пойдет тебе на пользу.

Она взглянула на Луиса.

— Сесил прав. Ты не можешь сидеть целыми днями дома и мечтать о возвращении детей. Вместо этого ты покатаешься верхом и съешь питательный бифштекс! — засмеялся тот.

— Хорошо, — уступила Одри. — А ты не можешь взять выходной и поехать вместе с нами, Сесил? — добавила она, во-первых, из вежливости, а во-вторых, повинуясь охватившему ее чувству вины.

Сесил улыбнулся и с благодарностью коснулся ее руки.

— Нет, дорогая, боюсь, у меня не получится. Поезжай с Луисом и хорошенько повеселись.

— Я верну ее в целости и сохранности, — пообещал Луис, но его взгляд, адресованный Одри, говорил гораздо больше.

Сесил похлопал брата по плечу:

— Смотри, я тебе доверяю! — Он закурил сигару. — Кто в этом мире заслуживает доверия, как не родной брат?

* * *

Одри падала с ног от усталости. День выдался изнурительным как в физическом, так и в эмоциональном плане. Она вспоминала последние слова тетушки Эдны и недоумевала, как же той удалось обо всем догадаться. Потом она с улыбкой вспомнила прочувствованную речь Луиса о любви. Она хотела поблагодарить его, но удобного случая остаться с ним наедине так и не представилось. Когда-то им приходилось общаться с помощью свернутых в трубочки записок, которые они прятали между кирпичами в стене вокзала… Пока что им приходится довольствоваться короткими встречами, но уже завтра в их распоряжении будет целый день. Она так ждала этого дня, что сомневалась в том, что разум позволит телу хоть немного отдохнуть.

Когда Сесил вошел в комнату, она с удивлением посмотрела на него. Он постоял немного, раздумывая, остаться ему или уйти. Он не увидел ответа на лице жены, но ее волосы, как и прежде, были распущены и волнами укрывали плечи.

— Я зашел пожелать тебе спокойной ночи, — сказал он в надежде, что ответом ему будет ободряющий взгляд.

Но лицо Одри было бесстрастным. Затем она кротко опустила глаза.

— Сесил, я ужасно устала. Пускай лучше все будет так, как было до моего отъезда. По крайней мере сегодня. — Она не поднимала взгляд, потому что видеть его разочарование было невыносимо.