Соната незабудки - [26]

Было прекрасное субботнее утро. Одри, Лила, Сесил и дочери Хильды — Агата и Нелли, которые не отличались особой привлекательностью, грелись на солнышке у бассейна.

Роуз оперлась на клюшку для гольфа и с надеждой улыбнулась:

— Генри полагает, это происходит потому, что Сесил — слишком воспитанный молодой человек. И его можно понять, ведь он влюблен в дочку хозяина. Я думаю, ему нужно время, чтобы убедиться в том, что его чувство взаимно. Потом он попросит у Генри разрешения.

Тетя Эдна одобрительно кивнула, готовя клюшку к удару.

— У него прекрасные манеры. Большинство молодых людей действовало бы напролом, никого не спрашивая.

— Но только не Сесил, — сказала Роуз. — Он другого склада. Я понимаю, что с момента его приезда в Аргентину прошло еще слишком мало времени, но я уже влюблена в него. — Она наклонилась, чтобы положить мячик на исходную позицию.

— Я тоже, — согласилась тетя Эдна, — но Луис мне тоже нравится.

Роуз выпрямилась и приготовилась к удару.

— Мне тоже. За эти несколько недель я узнала его лучше. Он прекрасно играет на фортепиано. Просто Луис — не тот мужчина, которого родители хотят видеть рядом со своей дочерью.

— Ты права. Как хорошо, что Одри рассудительна, — согласилась с сестрой Эдна.

— Да, Одри достаточно умна, чтобы не влюбиться в Луиса. Ей нужен сильный мужчина со стабильной работой, солидный и перспективный. Меня больше беспокоит Айла. Вот она может влюбиться в самого неподходящего молодого человека и навлечь на нас всех неприятности.

— Тебе придется строго следить за ней, — согласилась тетя.

— Тебе тоже. Нам всем. — Роуз пару раз примерилась к мячу, затем выставила вперед свою точеную ножку, отвела клюшку и ударила. — Сегодня гораздо лучше, чем вчера, тебе не кажется? — Она смеялась, а мяч тем временем красиво летел в воздухе по заданной траектории.

— Боже мой, Роуз, великолепный удар, — восхитилась тетя Эдна. — Мысли об Одри и Сесиле, как я посмотрю, весьма способствуют хорошим ударам.

Роуз попыталась было скрыть удовлетворение, но она так радовалась счастью дочери, что, отбросив все сомнения, открыто улыбнулась.

— Когда я думаю о них, мне все удается, — ответила она.

Сесил не знал, что и думать. Временами Одри была с ним очень приветлива — они гуляли в саду вечерами, болтали, сидя у бассейна, смеялись, слушая игру Луиса. Она была такой оживленной и ласковой, что ему начинало казаться, будто более важного человека, чем он, в ее жизни не существует. Но уже в следующий момент девушка становилась рассеянной, смотрела вдаль, уходила в себя, будто его не было рядом. И достучаться до нее не получалось. Именно эти странные перепады настроения удерживали его от решительных шагов. Сесил терялся в догадках. Ему очень хотелось поговорить об этом с Луисом, но Луис не был человеком, которому можно довериться. Да он бы, наверное, и не понял. Луис никогда не был влюблен, и, возможно, никогда не полюбит. Его мысли всегда витали в заоблачных далях. Поэтому все свои тревоги Сесил решил оставить при себе и быть терпеливым. Как бы то ни было, поведение Одри Гарнет свидетельствовало о том, что его общество она предпочитает обществу других кавалеров, а значит, все в его руках.

Пока Сесил размышлял о предмете своего обожания, Луис и Одри пребывали в полной уверенности, что никто и ничто не может стать между ними, и искренне радовались своему умению вводить окружающих в заблуждение.

— Я хочу свозить тебя в Палермо, — заявил Луис как-то вечером. — Я хочу станцевать с тобой танго.

Одри нахмурилась и вопросительно посмотрела на него. Она чувствовала себя в безопасности только в стенах этого сада. Идея улизнуть в город посреди ночи испугала ее.

— О, Луис, я не знаю, — начала она. — Как мы туда доберемся?

Луис взял обе ее руки и поцеловал их.

— Любимая, не нужно ни о чем беспокоиться, я никогда не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось. — На встревоженном лице Одри появилась легкая улыбка. — Твоя проблема в том, что ты слишком много думаешь. — Луис усмехнулся, проводя пальцами по ее щеке. — Помнишь, я говорил тебе, что не нужно бояться мечтать? — Она утвердительно кивнула. — Я не боюсь мечтать и превращать свои мечты в реальность.

— Я бы тоже так хотела, — ответила девушка, но в ее груди уже зарождалось чувство тревоги и волнения. Одри дрожала, несмотря на то что было очень жарко. — Я боюсь, что нас увидят.

— В Палермо? Ну кто может увидеть нас там в час ночи?

— Я не знаю, — засмеялась она. — Что будет, если нас увидят вместе?

— Нас не разоблачат, пока не придет время. К черту все, я хочу танцевать с тобой.

Луис видел, как она вспыхнула. Одри вспомнила слова Айлы о танце влюбленных. Затем, словно прочитав ее мысли, он добавил, глядя ей прямо в глаза, увеличивая тем самым силу своих эмоций:

— Я хочу быть ближе к тебе, Одри. Там мы почувствуем друг друга по-настоящему.

Она поняла, что он имел в виду. Щеки девушки окрасил румянец.

— Хорошо, — сдалась она. — Едем в Палермо.

Луис вскочил, потянув ее за собой. Крепко обнял, стиснул ее нежные пальцы в своих и прижал к груди. Тихонько что-то напевая, он продолжал танцевать с ней на сверкающей росой траве в саду. Она засмеялась, умиленная его импульсивностью, но затем, когда его лоб тесно прижался к ее лбу, перестала смеяться и ощутила то знакомое чувство меланхолии, которым наполняет душу любовь. Не произнося ни слова, Луис и Одри медленно двигались под нежную мелодию сочиненной специально для нее сонаты, которую он тихо напевал.