Соната незабудки - [120]

— Ты точно хочешь этого? — спросил он, лаская ее взглядом своих темных глаз.

Алисия изобразила на лице легкую невинную улыбку и кивнула. Она пыталась представить, как бы отвечала Леонора.

Флориен знал, что делает. Он переспал со многими девушками и знал, как обращаться с женским телом, и все же нервничал. Нервничал настолько, что если бы не изысканные изгибы белого тела Алисии, он вообще ничего не смог бы сделать. Она лежала на сене, полуприкрыв глаза, пока он целовал и раздевал ее, изучал ее, восхищался ею, а она, как кошка на солнце, потягивалась, вздыхала и радостно мурлыкала, будучи женщиной, умеющей получать удовольствие.

Алисия была уверена в своей красоте и, в отличие от других девушек, не оказывала сопротивления и не чувствовала неловкости, а просто отдала ему себя, слегка скривив губки в порыве удовольствия. Флориен был слишком занят любованием ею, чтобы заметить высокомерие в ее глазах. Он был уверен, что она любит его, иначе зачем ей делать ему такой дорогой подарок? Свою девственность… Она выбрала его, и он ликовал.

Алисия пришла к выводу, что получает удовольствие от секса. Это было приятно не только физически. Секс представлялся ей некой прекрасной игрой во власть, в которую можно было играть и побеждать. Забавно, что соблазнить мужчину оказалось так легко. Девушка уже давно поняла, что красота — мощнейшее оружие в мире притворства, а теперь открыла для себя, что секс — настоящая атомная бомба в войне полов. Из-за секса мужчины теряют рассудок… Собственные плотские желания делают их слабыми. Алисия презирала их за эту уязвимость и намеревалась использовать ее в своих целях. Лежа в объятиях Флориена, который целовал ее лоб и ласкал волосы, уверяя, что она прекрасна и он ее любит, она представляла, каких высот сможет достичь при помощи своей красоты и тела. Широкая самодовольная улыбка играла у нее на губах.

Флориен сходил с ума, когда Алисии пришло время возвращаться в школу.

— Придется ждать до следующего года, — насмехалась она над ним. — У нас впереди будет целая жизнь.

— Я никогда никого не полюблю так сильно, как тебя, Алисия. — Флориен снял кулон с образом святого Кристофера, который всегда носил на шее. — Возьми это, — сказал он, вглядываясь в нее влажными от слез глазами.

— Что это? — спросила она, сморщив носик. — Он красивый? Дай посмотреть. — Она взяла золотое украшение в руки и решила, что оно ей очень нравится.

— Это принесет тебе удачу.

— Здорово! — воскликнула девушка, приподнимая свои густые волосы, чтобы он помог ей надеть подарок.

Флориен застегнул крошечную цепочку и поцеловал ее белую кожу, которая обычно была скрыта пышными локонами. Алисия хихикнула.

— Я люблю тебя, — сказал он и вздохнул.

— Я знаю, Флориен. Ты очень хороший, — бойко ответила она.

— Когда ты вернешься?

— Через несколько недель. Сначала будут каникулы в середине семестра, а потом — Рождество, и я полечу домой. Тебе придется найти другое место для наших любовных утех, когда сено уберут.

— Не волнуйся, я найду уютное местечко. Вдвоем нам будет тепло даже зимой.

— Хорошо, — ответила она, пытаясь выглядеть довольной. Ей не очень нравились романтичные разговоры, так как она знала, что всегда немного фальшивит. Но она осознавала: если плохо играть свою роль, Флориен станет реже думать о ней и, возможно, не будет таким доступным. Кроме того, она обратила внимание, что лицо Леоноры перестало светиться надеждой, но это только придало игре интереса.

Леонора видела, как сильно Флориен влюблен в ее сестру. Это причиняло ей боль, потому что она обожала его и томилась по нему в своих потаенных девичьих мечтах. Но, как всегда, она ни в чем не винила Алисию. Она воспринимала превосходство сестры как должное и покорно склоняла голову. Алисия была красива, талантлива и обаятельна, то есть обладала качествами, которых она, Леонора, была лишена, но это не мешало ей преданно любить сестру. Если Алисия хотела Флориена, она готова была уступить и сделать все возможное, чтобы способствовать развитию их отношений. Тем не менее, такая щедрость стоила очень дорого. Леонора испытывала неудовлетворенность, потому что ее очередной раз выбросили за борт, проигнорировали, оскорбили. Она безумно тосковала по дому, по способной спасти от всех несчастий бесконечной любви матери, но в то же время понимала, что пора, наконец, повзрослеть и не требовать больше материнской любви. Кроме того, у Одри теперь была необычная семилетняя дочка, о которой нужно было заботиться. Если бы не тетя Сисли, чья привязанность и любовь к ней были практически так же безграничны, как мамины, если бы не сады, поля и леса, в которых ощущалось мощное присутствие какой-то высшей силы, Леонора бы чувствовала себя совсем одинокой в этом мире.

Леонора любила разговаривать с Барли и другими собаками во время долгих прогулок по ферме. Широкие просторы полей, открывающиеся перед ней и переходящие в мягкие волнистые холмы, наполняли ее душу смелостью и прогоняли чувство жалости к самой себе. Там, под покровом неба, она задавала себе вопросы о смысле жизни и смерти, о цикличности времен года. Она поняла, что счастье — это способность принимать вещи такими, какие они есть, а не пытаться бороться с реальностью. Поэтому зима тает и превращается в весну, весна легко зацветает и становится летом, чтобы, наконец, благородно покориться и принять богатую красную и золотую палитру красок осени. «