Сон в Нефритовом павильоне - [235]
Старшему сыну князя Яна, Чжан-сину, матерью которого была Хун, исполнилось уже тринадцать, а среднему, Цин-сину, произведенному на свет госпожой Инь, двенадцать лет. Однажды в Лотосовом павильоне госпожа Сюй говорит Чан-цюю:
— Твои сыновья надумали ехать во дворец сдавать государственный экзамен на должность, что ты на это скажешь?
Князь приказал позвать сыновей, и когда те явились, сурово выговорил им:
— Вы еще молоды и слишком мало смыслите во всем, рано вам помышлять об экзамене. Идите-ка еще поучитесь!
На другой день госпожа Сюй снова заговорила о внуках:
— Когда ты вчера велел им идти заниматься наукой, Чжан-син молча кивнул, а Цин-син остался безучастным. Чем ты объяснишь это?
Князь говорит:
— Каждый из них пошел в мать: первый такой же скрытный, второй такой же покорный.
Госпожа Сюй вздохнула.
— Они у тебя уже большие, а я, увы, очень стара, но так хочу дожить до того дня, когда они приедут из столицы, сдав экзамен!
Князь улыбнулся.
— Я чувствую, вы поддались на уговоры Чжан-сина! Госпожа Сюй рассмеялась, а князь отправился в Багряное Облако поговорить с сыном. Там его встретила веселая Хун.
— Целыми днями ребенок твердит одно: отпустите меня сдавать экзамен, даже есть перестал! А сейчас убежал к деду, — сказала она.
— Верно говорит пословица: «Сначала воспитай жену, а уж потом сына!» — начал князь. — В нашей семье у Чжан-сина самый необузданный нрав. Трудно придется ему на экзамене!
Хун в ответ:
— Я слышала, будто на экзамен допускают всех, кому исполнилось пятнадцать, и даже тех, кто из глуши. И думаю, что Чжан-син рвется к славе вовсе не из необузданности, просто он весь в отца!
Князь усмехнулся и ничего не ответил.
Когда вечером он пришел в павильон Весенний Блеск, госпожа Сюй встретила его такими словами:
— Чжан-син опять просил отпустить его на экзамен. Когда я сказала, что он еще молод и слабоват знаниями, он ответил: «Гань Ло[431] сдал государственный экзамен девяти лет от роду — все решает талант, а не возраст! Пусть я еще не слишком силен в науках, зато, взгляните, бабушка, какие стихи я могу сложить за семь шагов! Разве они хуже, чем у Цао Цзы-цзяня?!» Я посмотрела ему в глаза и сказала, что, будь моя воля, я бы его отпустила. Пусть они вместе с Цин-сином едут!
Делать нечего, пришлось князю отпустить сыновей. Госпожа Инь не отходила от своего любимца, гладила его, просила быть в пути осторожным, но ни слова не говорила об экзамене.
Зато Хун, собрав сына в дорогу, напутствовала его так:
— Сын мой! Выдержишь испытание или нет, непременно возвратись домой и честно обо всем расскажи. Это тебе мой наказ, будь удачлив, прощай!
Сыновья почтительно откланялись родителям и пустились в путь.
Вскоре Чжан-син и Цин-син прибыли в столицу и остановились в доме сановного Иня. Родные встретили их радушно, усадили подле себя, не могли на них наглядеться. Сановный Инь взял Чжан-сина за руку.
— Ну, расскажи, чем занята твоя матушка в поместье?
Чжан-син почтительно отвечал:
— Заботится об отце, развлекается музыкой. Сановный Инь вздохнул.
— Ничего не может быть лучше! Твоя мать не наша дочь, не мы ее родили, не мы вырастили, но всегда любили ее, как родную. Смотрю сейчас на тебя и будто ее вижу: очень ты на нее похож. Жаль только, что стар я: удастся ли ее хоть раз еще встретить?!
Затем он повернулся к Цин-сину.
— Тебе исполнилось всего двенадцать! Не знаю, как твои успехи в науках, но смелости тебе, видно, не занимать. Как это ты решился ехать в столицу?
Цин-син признался:
— Отец нам не разрешал, это бабушка его уговорила. Чжан-син добавил:
— Мы хотим попасть во дворец и служить государю. Хватит корпеть над книгами!
Через несколько дней Сын Неба повелел собрать в Павильоне Усердия всех молодых людей, пожелавших поступить на военную и гражданскую службу. Среди испытующихся были и Чжан-син и Цин-син. Сочинения свои они написали единым духом, не отрывая кисти от бумаги. Прочитав их, император остался доволен: Чжан-сина пожаловал первой степенью отличия, Цин-сина — второй. Глашатай громко объявляет:
— Экзамен на государственные должности окончен. Кто желает участвовать в военных испытаниях, берите луки и стрелы!
Чжан-син сделал шаг вперед. Император удивился:
— Тебе же всего тринадцать лет, неужели ты владеешь и оружием? Любопытно посмотреть на твое умение!
Он повелел вручить юноше императорский лук и стрелу с белым оперением, все придворные устремили взоры на стрелка. Чжан-син закатал рукава рубахи, обнажив белые, словно нефрит, руки, натянул тетиву и пустил стрелу — как звезда, блеснув в воздухе, она попала точно в цель. Раздались громкие возгласы одобрения. Чжан-син выпустил еще пять стрел, и ни одна не пролетела мимо. Император похвалил его:
— Ты наша гордость: литературным талантом — весь в отца, военным — в матушку!
Сын Неба присудил юноше первое место в стрельбе, после чего объявил окончательные результаты испытаний. По разряду гражданских наук первое место и диплом со знаком Дракона получает Ян Чжан-син, второго места удостаивается Ян Цин-син, третьего — Су Гуан-чунь, сын Су Юй-цина. По разряду военных наук первое место и диплом со знаком Тигра присуждается Ян Чжан-сину, второе Лэй Вэнь-цину, первому внуку Лэй Тянь-фэна, третье — Хань Би-ляню, сыну Хань Ин-вэня.
