- По кочану и по капусте! - захохотала Люська и быстро запрыгала, похлестывая скакалкой по пыльному асфальту.
Саша молча смотрел на нее.
- Ну, что уставился? Нравлюсь, что ли? - захохотала Зинаида Ивановна, и тучное тело ее тяжело затряслось. - Ой, ну и чудак ты, Сидор Михайлович! Дон Кихот!
- Он не Дон Кихот, Саша. А просто доверчивый человек, - выпустил дым Алексей. - И очень порядочный. Предельно. Таких людей теперь днем с огнем не найдешь.
- Еще бы! - подхватил агроном. - Чтобы так землю любить! Это уметь надо. Земля тоже, как живая. С ней хорошо - и она добром откликнется. А если без любви - ничего не выйдет...
- Да я это знаю, мам, - раздраженно заходил по кухне Витя. - Что ты, за маленького меня считаешь? Мы с ней уже два года любим друг друга. А ты мне прописные истины говоришь.
- Ну, не буду, не буду! - засмеялся Владимир Ильич, отдавая книгу врачу. - В конце концов, здесь вы главнокомандующий.
- Вот именно, - серьезно промолвил Тимошенко и положил лупу на карту. Так что давайте, товарищи, не будем бросаться напролом. Выигрывают не числом, а умением.
- Конечно, - пробормотал Шульга, всматриваясь в позицию. Он взялся за коня.
Тот испуганно шарахнулся от него, косясь смоляным глазом.
- Балуй, балуй у меня... - процедил Полоз и вдруг резко ударил кнутовищем.
Зина вскинула к лицу руки. Кровь брызнула сквозь пальцы.
- Я повторяй, - склонился над ней офицер. - Ви будет говорить? Будет?
- Конечно буду, - протянула нараспев Василиса и взяла пирожок. - Как же я без твоих пирогов уйду!
- Так и уйдешь, - выпрямился чернобородый. - Как пришла, так и уйдешь. А комиссарам своим передай: батька Бугай на поклон к ним не пойдет. Скорее они к нам приползут, когда хвосты им подпалим.
- Руки коротки, - смело проговорил парень, глядя в упор на пьяных друзей Валентина.
- Ах, ты таак... - протянул тот и быстро сунул мину в ствол миномета.
Раздался грохот и вода с ревом обрушилась в новое русло.
- Ура! - закричали рабочие, швыряя вверх фуражки.
- Ну, вот и дождались! - радостно обнял Сотникова Шестопалов.
- Погодите радоваться... - посеревшими губами пробормотал Николай.
- А что такое? - удивленно посмотрела на него Юля.
- Война... - глухо проговорил Есин и опустил голову.
Несколько минут в комнате царила тишина. Потом Косталевский вздохнул, подошел к Егору и опустил на его плечо свою тяжелую руку:
- Ладно. Не расстраивайся. В жизни еще не то бывает.
- Конечно, - поддержал его Ашот, поправляя очки. - Если из-за каждого пустяка так убиваться, тогда и жить-то не надо.
- Жизнь - штука суровая, - пробормотал в усы дед Викентий. - Ее, сынок, перемочь надо. А не переможешь - так она тебя, как соломинку, переломит. Тот, кто жизнь перемог - в памяти людской увековечился. А такому человеку и море по колено.
- Верно! - выпрямился Котька, и в молодых глазах его заблестели слезы.
