Соловецкий монастырь и оборона Беломорья в XVI–XIX вв - [65]

21 июня 1855 года два парохода, английский и французский, опять остановились у монастыря. Часть экипажа обоих судов сошла на Заяцкий остров. Неприятель интересовался ответом монастыря на свой запрос о волах. Получив отказ, интервенты доставили на шлюпке на Соловецкий остров старца Мемнона с запиской к настоятелю, в которой выражали желание видеть самого начальника монастыря и разговаривать с ним. Коверкая русские слова, иностранцы писали архимандриту (сохраняем стиль и орфографию): «Мы просим что вы нами честь делали у нас будет. Мы хотим вас угостить… Мы просим что вы приказали что нам волы продали. Что вам угодно мы заплочим».[399]

Архимандрит принял вызов. Рандеву состоялось 22 июня на нейтральной полосе. Тема переговоров была одна: английский офицер требовал волов. Соловецкий настоятель отвечая, что волов в монастыре нет, есть коровы, которых отдать он не может, так как они кормят молоком монахов. Английский офицер пробовал припугнуть собеседника. Он говорил: «Мы отсюда поплывем, а через три недели явится здесь сильный флот, где будет наш главный начальник на таком корабле, что вы от одного взгляда будете страшиться, вы должны к нему с белым флагом прибыть для испрошения милости монастырю».[400] Не подействовало и это средство. Архимандрит непоколебимо стоял на своем, заявив, что коров не даст, а если неприятель попытается высадиться на остров, то он прикажет перестрелять буренок и бросить их в море в такое место, что никакой следопыт не найдет их. Тем и закончились переговоры представителей враждующих лагерей. В память об этом событии на усеянном валунами берегу Белого моря до сих пор лежит огромный каменный блок, так называемый «переговорный камень», на котором высечена надпись с кратким изложением содержания происходивших на этом месте переговоров настоятеля Соловецкого монастыря с английским парламентером.

23 июня неприятельские корабли удалились. Перед уходом французы перетаскали на пароход годичную норму дров, запасенных старцами, а командир английского корабля передал через сторожа в подарок соловецкому настоятелю штуцерную пулю.

Донесение в синод о событиях 21–23 июня архимандрит заканчивал словами: «Теперь в обители все остаемся в сильном страхе, окружены строгою блокадою со всех сторон, каждый день проходят мимо монастыря пароходы».

В промежуток между вторым и третьим посещениями Соловецкого монастыря английский фрегат побывал в Крестном монастыре. 2 июля неприятельские матросы ограбили Крестный монастырь: забрали кур, отняли большой карбас, называемый чугою, погрузили на него дрова и перевезли на свое судно.[401]

Утром 12 августа к Заяцкому острову вновь явился английский трехмачтовый пароход, тот самый, который до этого «нанес визит» Крестному монастырю. Весь день матросы охотились за зайцами и птицами. Англичане снова пригласили к себе Соловецкого настоятеля, но на этот раз он отказался без санкции высшего начальства вступать в переговоры с ними. 13 августа пароход ушел по направлению к Онеге.

Ровно через четверо суток, 17 августа, со стороны Архангельска подошел к монастырю большой трехмачтовый пароход англичан и бросил якорь на прежней стоянке у Большого Заяцкого острова. Через несколько часов к нему приплыл другой английский корабль такого же размера. На шлюпках команды обоих судов были доставлены на Заяцкий и другие мелкие острова Соловецкой группы. Один пароход был тот самый, который останавливался у стен монастыря 15 июня. Тогда англичане ознаменовали свое пребывание на Заяцком острове тем, что перетаскали всех монастырских баранов. Матросы на этом корабле, по отзыву старца Мемнона, «страшные грабители, нахалы и грубияны». В этот приход часть матросов задержала в комнате сторожа «под видом дружеского ласкания», а другая группа вояк в это время разломала замок у дверей в кладовую и забрала все съестные припасы. Офицеры развлекались стрельбой по птицам и зайцам.

Весь день 18 августа оба парохода простояли на якорях. Один из них отмечал какой-то праздник: пароход был украшен флагами, салютовал из пушек. Утром 19 августа оба корабля снялись с якорей «и на всех парусах при сильном попутном ветре и парах ушли мимо Соловецкого острова в море».[402]

Во время нахождения английских кораблей на Соловецких островах монастырская воинская команда и дружина из охотников, послушников и монахов не сводили глаз с судов, стоявших на рейде, имели «строгий надзор денно и ночно и в скрытых и в видимых местах, на случай вздумал бы неприятель высадку учинить».

Но неприятель не собирался «учинять высадки». Он извлек для себя урок из неудач прошлого года и не проявлял никакого желания вступать в единоборство с монастырем.

Неудачная для противника кампания 1854 года в северных водах России и, главным образом, поражение под стенами Соловецкой крепости, запятнали репутацию английских офицеров, участвовавших в сражении 6–7 июля. Состав неприятельских кораблей и экипажей в навигацию 1855 года в значительной степени обновился. Не встречались у Соловецкой островной группы во вторую кампанию фрегаты «Бриск» и «Миранда», опозоренные бесславным нападением на обитель.