Соловецкие святые и подвижники благочестия: жизнеописания, некоторые поучения, чудесные и знаменательные случаи - [47]

Хотя и были приставлены к нему в помощь два послушника, но он сам служил своим малым потребам. За сутки до кончины, около полудня, самоотверженный старец вышел к озеру, и, опустившись в воду по грудь, долго стоял, не имея сил выйти на берег, пока проходивший мимо монах не вывел его из озера и не привел в келью. В тот же день вечером совершили над отцом Наумом святое Таинство Елеопомазания, а на другой день утром, после ранней Божественной литургии он был причащен Святых Христовых Таин.

В последние минуты земной жизни подвижник тихо и невнятно творил молитву, едва двигая устами и дрожащими перстами правой руки быстро перебирал четки. Многие иноки приходили к нему для прощания и безмолвно кланялись ему, не нарушая последнего молитвенного подвига старца.

10 июня 1853 года в два часа пополудни большой колокол возвестил соловецкой братии о преставлении их старейшего собрата, более шестидесяти лет с неослабною ревностью трудившегося для своего спасения.

Было ли совершено над старцем Наумом последование иноческого пострижения в какую‑либо монашескую степень — неизвестно. Однажды архимандрит Досифей, встретившись с ним, спросил: «Желаешь ли пострижения в мантию? Намереваюсь представить Святейшему Синоду о разрешении на твое пострижение». — «А разве я не монах? А это что на мне?», — возразил подвижник, указывая на клобук и рясу (1, с. 173). После этого архимандрит Досифей, а за ним и последующие настоятели не думали о представлении его к пострижению. Впрочем, все полагали, что старец был пострижен кем‑либо келейно, то есть неофициально, и потому по преставлении положили его во гроб в мантии.

Отец Наум не имел дара слова, но его простые и краткие наставления, взятые из опыта, исполненные Божественной силы и благодати Святого Духа, производили глубокое впечатление на того, кто искренно искал у него совета.

Бережно сохраняемые из поколения в поколение и дошедшие до наших дней записи поучений приснопамятного старца – это ясное свидетельство его духовной высоты и потверждение того авторитета, которым пользовался этот Божий угодник среди знавших его современников, особенно тех, кто сподобился с ним общаться.

Молитвами святых соловецких преподобных отец, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас!

Некоторые духовные поучения старца Наума

«Читай Псалтирь, одну Псалтирь», — советовал он ученым и неученым и не похвалял читающих много книг (1, с. 162).

Находящимся в послушаниях и не имеющим возможности быть при церковных службах старец Наум говорил, что «памятью о Боге усердное отправление всякого труда равно церковной молитве; то и другое равно благоугодно Богу и нам полезно» (1, с. 162).

Наемных людей, живущих за монастырем и от утра до ночи занятых работами, он увещевал, чтобы они, встав от сна, полагали с Молитвой к Богу какое‑либо число поклонов. Вероятно, и сам старец поступал так в первые три года монастырской жизни (1, с. 163).

Всем вообще инокам и мирянам, спрашивавшим у него, как спастись, обыкновенно говаривал: «Спрашивай у своей совести, слушайся ее, и она наставит тебя на путь спасения» (1, с. 163).

Старец Наум считал иноческую жизнь выше мирской и первую называл царством, а последнюю состоянием рабства. «У монахов два царства: они царствуют здесь, и по смерти надеются царствовать», — так восклицал он, при виде свободных от многопопечительности мирской и от всяких соблазнов и поводов к греху, в тихом пристанище служащих Богу в подвигах молитвы (1, с. 163).

Испытав в жизни своей скорбь и тесноту, старец Наум обладал особенною способностью утешать изнемогающих под бременем напастей и искушений. «Не скорби, брат, бедами и искушениями мы идем в Царство Небесное». Скорби он уподоблял буре, которая временно шумит, но скоро сменяется тишиною и спокойствием (1, с. 163).

Поучительны были наставления старца Наума боримым плотскою похотью. В назидание им старец Наум рассказывал, какой ценой бесстрастие досталось ему самому: «Раз привели ко мне женщину, желавшую поговорить со мною; недолго была моя беседа с посетительницею, но страстный помысл напал на меня и не давал мне покоя ни днем, ни ночью, и притом не день или два, а целых три месяца мучился я в борьбе с лютой страстью. Чего не делал я?! Не помогали и купания снеговые. Однажды после вечернего правила вышел я за ограду полежать в снегу. На беду заперли за мною ворота; что же делать? Я побежал кругом ограды к другим, третьим монастырским воротам; везде заперто. Побежал за кожевню, но там никто не живет. Я был в одном подряснике, и холод знобил меня до костей; едва дождался утра и, чуть жив, добрался до кельи; но страсть не утихала. Когда настал Филиппов пост, я пошел к духовнику, со слезами исповедал ему свое горе и принял епитимью; тогда только, благодатию Божиею, обрел я желаемый покой» (1, с. 163 — 164).

СХИМОНАХИ АДАМ И АНДРЕЙ

Приснопоминаемый схимонах Адам († 1859) был истинное чудо простоты и незлобия. Таким Господь и обещал Свое Небесное Царство. Никогда не видели его гневающимся, и он ни за кем не замечал погрешностей и пороков. Его трудовым послушанием было рыболовство, в связи с чем и в келье ему приходилось заниматься вязанием сетей. Когда для братии случался недостаток рыбы, то отец Адам очень горевал и скорбел. Тогда он, причастный к обеспечению монастыря рыбой, как бы в наказание, лишал себя пищи.