Солоневич - [7]
Иван, несмотря на свои трудовые и спортивные нагрузки, настойчиво занимался самообразованием. В мае — начале июня 1912 года в Вильне он сдал экстерном экзамены на аттестат зрелости. Секретарь экзаменационной комиссии вручил ему соответствующее свидетельство: «хорошо» за знание истории, географии, законоведения, немецкого и французского языков, Закона Божьего. На «удовлетворительно» Иван сдал физику и математику, философию и латинский язык, а также русский язык и словесность. Последнее его огорчило, но строгость экзаменаторов была понятна: белорусский говор да еще косноязычие (заикание после сильного испуга в раннем детстве) сильно сказывались на его речи.
Экзамен по русскому языку подвёл Ивана при поступлении на экономический отдел политехникума. Его спросили о правописании деепричастий, о котором Иван «не имел никакого понятия». С тройкой по столь важному предмету в техникум не брали. Утешением стало то, что его зачислили на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, где к поступающим не предъявлялось особенных требований. О карьере адвоката Солоневич даже не мечтал (при его-то косноязычии!), но для журналистской работы высшее образование было необходимо. В университете Солоневич проучился без перерыва шесть семестров, до весны 1915 года. Затем в его жизнь вмешались «форс-мажорные обстоятельства», и стены университета пришлось покинуть…
На рубеже 1912–1913 годов Лукьян Михайлович разошёлся с женой. Причиной стала другая семья, которая появилась у него во время деловых поездок в Санкт-Петербург. Почти десять лет Лукьян жил «на два дома». Но всё тайное становится явным. Юлия Викентьевна измены не простила и в порыве гнева наговорила всего, вплоть до проклятий. После этих тяжёлых для всех событий семья распалась.
Иван, связанный с отцом не только родственными узами, но и общим делом издания «Северо-Западной жизни», оказался в сложной ситуации.
Юлия Викентьевна, никогда не сидевшая без дела, сумела взять себя в руки. Всеволод и Люба были её главной поддержкой. Как и прежде, в трудные для семьи времена, мать зарабатывала на жизнь обшиванием богатых дам и рукоделием, не забывая о ежедневных посещениях церкви. Она словно чувствовала, что жизнь её на исходе. Действительно, после «непродолжительной, но тяжкой болезни (воспаление лёгких) она почила в Бозе». Именно такое извещение появилось в № 103 газеты «Северо-Западная жизнь» 2 мая 1915 года. Даже находясь на смертном ложе, Юлия Викентьевна не могла переломить себя: она отказалась видеть бывшего мужа, а для сыновей, оставшихся с ним, не нашла ни одного доброго слова…
Весной 1914 года Иван Солоневич женился на Тамаре Владимировне, урождённой Воскресенской, чем нарушил университетский устав: он был обязан просить у ректора разрешение на брак. Однако «самовольство» Ивана последствий не имело, разразившаяся мировая война списала всё.
Тамара окончила казачий институт благородных девиц[12] в Новочеркасске в 1911 году с высшей наградой — с золотым шифром. Она обладала незаурядными лингвистическими способностями, хорошо владела французским, английским и немецким языками, была начитанной девушкой и не могла не произвести впечатления на Ивана.
Отец Тамочки — полковник В. И. Воскресенский — оставил свой след в истории тем, что входил в комиссию по делимитации русско-японской границы на острове Сахалин. В годы Первой мировой войны Воскресенский занимал пост начальника штаба дивизии. По свидетельству Солоневича, «это был человек исключительного остроумия и единственный по тем временам, который предсказал: война будет длиться не полгода и не год, — а чёрт его знает, сколько времени, и кончится чёрт его знает чем. Я, в числе очень многих людей того времени, отнёсся к этому пророчеству весьма иронически».
В 1933 году, когда чекисты всерьёз взялись за Солоневичей, из выездного досье Тамары была извлечена и приобщена к оперативной разработке её автобиография: «Дочь акушерки (внебрачная), родилась 11 апреля 1894 года в Одессе, украинка по национальности, родной язык — русский. Образование — выше среднего, служащая, беспартийная, под судом не была. До 1913 года жила на средства матери. В 1913 и 1914 годах, будучи учительницей, ездила пополнять образование на летние курсы в Париж. До 1915 года являлась преподавательницей французского языка в Минской гимназии. После эвакуации из города (в связи с немецким наступлением) выехала в Москву, где с 1915 по 1917 год жила с матерью по адресу — ул. Долгоруковская, 32».
В этой автобиографии нет, конечно, ни слова об отце-полковнике, казачьем институте благородных девиц, других «неподходящих» родственниках, включая дядю — генерала А. Сташевского, служившего в Казани. А сведения о матери-акушерке подозрений «классового характера» не вызывали, как и то, что Тамара — «внебрачная дочь».
Летом 1914 года Иван и Тамара совершили поездку в Париж. Первую половину дня Тамара проводила на курсах по усовершенствованию французского языка, а Иван знакомился с организацией спортивного дела в местных клубах. Он серьёзно относился к расширению познаний в сфере физкультуры и спорта, считал для себя перспективной эту работу. В ближайшие планы Ивана входили открытие в Минске гимнастического общества «Сокол» и организация команд по футболу и лёгкой атлетике.
