Соломон Хук. Дилогия - [8]
— Какая прелесть! — блаженно вдохнув аромат роз, воскликнула девушка. От радости ее носик очаровательно сморщился, черные, как ночь, глазки возбужденно заблестели.— Но прошу меня простить… жаркое! — виновато произнесла она, теребя яркий передничек.— Оно может подгореть. Я немного не успела с ужином…
— Что вы, мадемуазель Амон…
— Перестань, Сол,— она заговорщически подмигнула Акселю,— для тебя я просто Николь.
— Тебе не стоит извиняться, Николь,— развел руками Хук,— это моя вина — я ведь предупреждал, что буду до неприличия пунктуален — а сейчас всего без четверти девять.
— За это ты будешь наказан, милый,— проворковала она, и это неожиданное «милый» бальзамом пролилось на его суровую душу, заставив сердце великана поющим жаворонком затрепетать в груди.— В баре найдешь выпивку и то, чем можно ее разбавить.
— Ни к чему портить вкус,— заметил Сол, чувствуя, что в горле и впрямь пересохло.
Николь взглянула на него игриво и, рассмеявшись, упорхнула, легкая, как птичка.
Виски следует разбавлять только виски. Правило старое, но сейчас он решил не злоупотреблять им. Просто налил себе полстаканчика и смыл в пищевод едва не вырвавшийся рык изголодавшегося хищника. Чтобы заполнить паузу, он осмотрелся и удовлетворенно хмыкнул — более чем просторно, но мягкий полумрак в сочетании с низким декоративным потолком создают непривычный для большого помещения уют. Низкая стильная мебель гармонично вписывается в общее оформление интерьера. Интересно, Николь все устроила по своему вкусу или здесь поработал хороший дизайнер?
— Не соскучился?
Хозяйка дома стояла в дверях и с улыбкой смотрела на Сола. Сейчас на ней отсутствовал давешний передник. Она была в коротеньком платьице, скрывавшем от жадного взора мужчины гораздо меньше оставленного для обозрения. Поймав на себе восторженный взгляд, девушка грациозно двинулась к гостю, и каждое ее движение позволяло в несколько ином ракурсе взглянуть на ее многочисленные прелести. Она вела себя как опытная обольстительница, но по слегка зардевшимся щечкам, по почти неуловимо дрожавшему голоску Хук догадался, какого напряжения стоит ей эта «опытная непринужденность».
Присев рядом, она неожиданно серьезно посмотрела на Сола.
— Думаю, для начала нам следует покончить с деловой частью.
— Быть может,— у Акселя вновь пересохло в горле,— перейдем сразу к неофициальной, а утром, на свежую голову разберемся с делами?
Ну да, да! Предложение пошлое, за него впору схлопотать по морде, но Сол печенкой чувствовал, что жесткий массаж лица ему сегодня не грозит.
— По-до-нок!…— мечтательно протянула Николь.— У тебя хватило наглости на первом же свидании…
— Наглость здесь ни при чем,— попытался он выправить положение, хотя и видел, что гроза наигранна,— просто поутру у меня свежий взгляд на вещи.
— И все-таки я настаиваю.
Хук понимал, что она права, и только осознание этого простого факта позволило ему не сорваться. Он театрально застонал и, с трудом заставив себя думать не о стройных ножках девушки, а о деле, развернул загодя подготовленный список. Пробежав глазами перечень, Николь присвистнула, на миг сделавшись похожей на мальчишку-сорванца, но тут же спохватилась и, кокетливо прикрыв губки точеными пальчиками, изумленно посмотрела на Сола.
— Техника решает все — да? — насмешливо поинтересовалась она.
— Ну не все,— усмехнулся Хук,— хотя подчас от нее зависит очень многое.
Девушка вновь погрузилась в чтение, и Аксель, воспользовавшись моментом, погладил ее по гладкой бархатистой коже между коленкой и юбкой.
— Что-то устала я сегодня,— срывающимся голосом произнесла Николь.— Да и список в порядке.
Все остальное произошло с едва ли не испугавшей Сола стремительностью, хотя и заняло полночи.
Когда зазвонил будильник, проснулся Аксель, где и положено: в объятиях прекрасной возлюбленной. Спустя полчаса, вяло проворачивая ложечку в кофейной чашке, он слушал, как нежная Николь щебечет, словно птичка,— прямо рулады выводит. Хук старался держаться молодцом, но себе не мог не признаться, что устал, будто чертей гонял. Чего там греха таить, он любил поспать, а до сна нынешней ночью практически не дошло. Девушка же перед расставанием куснула его за мочку уха и непререкаемым тоном велела позвонить сразу, как только вернется. Пообещал-то Сол с радостью…
— Я теперь твоя женщина,— многозначительно сообщила Николь перед расставанием.
— Впервые слышу об этом,— попытался отшутиться Хук.
— Но слышишь,— неожиданно твердо произнесла она,— и посмей только забыть.
Сол заглянул девчонке в глаза и увидел в их темной глубине свой смертный приговор. «Все-таки женщины — странные существа,— размышлял он, спускаясь на лифте,— никогда не знаешь, о чем они думают. Невозможно предугадать, чего от них ждать».
День пролетел в суматохе. Вернувшись в гостиницу, Аксель с удивлением обнаружил, что в его отсутствие кипа корреспонденции на столе удвоилась. Собственно, основную массу, как он и ожидал, составляла откровенная макулатура: рекламные буклеты, приглашения клиенту «Галактики» посетить лучший на планетах Лиги супермаркет, салон красоты и так далее в том же духе. Он совсем уже собрался, не глядя, переправить всю кипу в мусорную корзину, когда заметил лежащий в самом низу конверт. Судя по всему, письмо дожидалось его внимания с той самой минуты, как он заказал в отеле номер.
