Солома - [8]

Какая-то часть меня, однако, не верила в это по-настоящему: не верила до самого конца.

— Не развязывайте его! — приказал я державшим верёвки: на всякий случай, поскольку было не похоже, чтобы кто-нибудь из них планировал это сделать.

Насколько я разбираюсь в выражениях лиц, они боялись того, что с ними может произойти.

Я повернулся к Барону и прокричал:

— Держите его связанным, пока мы не окажемся на достаточном расстоянии! Иначе он, скорее всего, навредит себе!

Я пошёл к корзине. Должно быть, Диккон натянул горловину шара на раму над жаровней, едва только Биргитта уложила Сильци на пол. Без приказа он бы этого не сделал, значит, Капитан не собирался рисковать. Оболочка наполнилась в достаточной мере, чтобы корзина начала отрываться от земли.

В обычных обстоятельствах я бы наполовину запрыгнул, наполовину перемахнул через плетёный борт, но после разборки с Пёрли я был слаб, как котёнок. Я едва сумел оторвать ноги от земли, и мне пришлось ухватиться за ванты, чтобы влезть внутрь. Но даже так я бы упал лицом вниз, не поддержи меня рука Капитана. Мускулы у него — что стальные прутья.

— Я последую за тобой, Крис Бэгнелл! — закричал мальчишка. Ему удалось перекатиться на бок, чтобы глядеть прямо на нас, но самостоятельно освободиться ему не удастся. — Мне всё равно, как далеко ты побежишь, я нагоню тебя!

— Ослабить верёвки! — крикнул Капитан помощникам из местных. — Полегче, теперь полегче!

Мы начали подниматься.

На трёхстах футах дул хороший ветерок. Он нёс нас в том направлении, куда мне и хотелось: прочь. Деревня скрылась из виду уже больше часа назад.

Биргитта что-то говорила, обращаясь к Сильци, хотя смысла в услышанных мною словах было не больше, чем в его бормотании. Должно быть, она видела в Сильци больше, чем, как мне казалось, в нём было. Ну да это не моё дело.

Диккон дремал. Прошлой ночью он изрядно повеселился, будучи большим героем и с деньгами в кошеле. Как я подозревал, от жалованья у него оставалось не больше, чем у меня.

Капитан стоял рядом со мной. Я не заметил, как он тут оказался; должно быть, сам я находился где-то далеко.

Когда я посмотрел на него, Капитан кивнул и сказал:

— Мне всегда было интересно, куда подевался этот револьвер. — Его голос было едва слышно, даже в такой близи.

— Весил он немного, — таким же шёпотом пояснил я. — Откуда он у тебя взялся? Так ни разу и не спросил об этом.

— Снял его с пьянчужки в Готэме на своём первом контракте, — ответил он и слабо улыбнулся. — Это случилось, конечно, ещё до того, как его разграбили и сожгли. Тот выпил слишком много эля и решил, что нам, наёмникам, платят больше, чем мы сто́им.

Я не сказал ничего. Я размышлял.

— Считаешь, этот мальчишка последует за нами? — спросил Капитан. — Мальчишки много чего говорят, но порой они делают то, что говорят.

— Этот может, — согласился я. — Мужества у него в достатке. Но в таком случае ему потребуются годы. Эти годы научат его, а погоня за мной научит его ещё большему. К тому времени, как он нагонит нас, для него всё будет выглядеть иначе.

Я перевёл на него взгляд. Я тоже улыбался, но улыбка ощущалась кривоватой.

— Во всяком случае, — закончил я, — для меня всё выглядело иначе. Не так ли, Капитан?

* * *

Армия вытащила Дэвида Дрейка из юридической школы Дьюка и отправила в моторизованный тур по Вьетнаму и Камбодже в составе 11-го броне-кавалерийского полка «Чёрный конь». Он освоил новые навыки, повидал интересные достопримечательности и повстречал необычных людей, которые стремились как можно быстрее убежать от него.[3]

Дэйв вернулся в Соединённые Штаты, чтобы стать помощником городского прокурора Чапел-Хилла и, осмыслив испытанное в армии, попытаться навести порядок в своей жизни, став писателем. Ему часто хотелось бы, чтоб его прошлое было чуть менее интересным. Дэйв с семьёй живёт в глубинке штата Северная Каролина.

Примечания переводчика

Солома:

…мне было всего семнадцать… — Число 17 частенько встречается у Вулфа.

До прихода огневитов… — Огневиты (fire-wights) — некие неизвестные (по крайней мере нам) захватчики. Изначально, на др.-герм., а затем и в англ. языке, вит/вихт означало «существо, человек», однако позднее, в XIX в., произошло семантическое смещение, и wight стало означать сверхъестественное существо, вроде живого мертвеца или призрака. (Корень этот проник и в русский язык, присутствуя в слове «витязь».)[4]

…мой бейлиф сумеет найти вам немного… — Бейлиф (англ. bailiff от ст.-фр. baillis — «бальи») — в Средние века — наместник сеньора, управляющий поместьем или областью (бейливик/бальяж).

…сломали бы ему шею, не будь на нём горжета… — Горжет (англ. gorget от фр. gorge — «горло») — элемент пластинчатых доспехов, защищавший горло, шею и ключицы. Как таковой, появился в XIV веке (хотя предтечи встречались и до этого) в виде стального воротника, а к веку XIX усох до нагрудной пластины, носившейся на цепи через шею и служившей в качестве отличительного знака офицера.

Будь здесь стена и башня, это был бы замок, пусть даже небольшой… — По сути, здесь даётся краткое определение того, что такое «за́мок» (англ. castle). Интересно, что для небольшого замка существует отдельное слово (оно-то и используется в подлиннике) —