Соло на троих - [30]

Он замолчал, вяло поскреб щетинистый подбородок, сделал глоток из стакана.

Я смотрела на него и думала: «А ведь я действительно кажусь себе моложе, чем он. Потому что он сильный, волевой, решительный. А я – обыкновенная рохля. Хотя и в этих его словах просматривалась определенная правда. Я и сама замечала за собой, что временами становлюсь сама на себя не похожей. Мне помнились случаи, когда я была почти Жанной д’Арк, многопрофильным лидером в борьбе со всякого рода несправедливостью. Потом запал проходил, и я становилась снова ни рыба ни мясо. Среднестатистической и равнодушной.

– О чем задумалась? – Всеволод повернулся ко мне, приоткрыв один глаз. – Надеюсь, не о том, как мы с тобой пойдем под венец? Учти, я на тебе никогда не женюсь!

Я вспыхнула.

– Ты пошутить хотел? – намереваясь уйти, я встала, бросив на шезлонг свое влажное полотенце. – Зачем же так грубо?

– Постой! – он схватил меня за руку и силой усадил себе на колени. – Прости, я не хотел тебя обижать. Просто сам думал примерно об этом.

– Да нет, это правильно, что ты с первого дня расставляешь все точки над «и».

– Разве нет? Я не хочу, чтобы ты пребывала в иллюзиях. Это будет только мешать в наших с тобой отношениях. Институт брака, на мой взгляд, – самое нездоровое учреждение, оно способно разрушить любые добрые начинания. Семейная жизнь – это кабала бесконечных проблем и обязанностей. Ничего более.

– Спасибо, что ваша лекция оказалась такой поучительной. А главное – исчерпывающей.

– Обиделась… – Сева покаянно потер переносицу. – Ну, прости! Или хотя бы сделай вид, что простила. Я, правда, не подумал. Ляпнул сдуру…

– Сделаю вид.

Я хотела встать с его коленей, но он крепче ухватил меня, притянул двумя руками, уткнулся лицом в распахнутый на моей груди халат.

– Дурак ты, Сева! Разве можно говорить такое женщине? Я и думать не думала о какой-то там семейной жизни с тобой. Но резануло. Знаешь, так аккуратно чиркнуло, как бритвой. Я сделаю вид, но запомню. А ты, если влюбишься в женщину, не говори ей этих слов.

– А если я влюблюсь в мужчину? – прогнусавил он в мою грудную клетку.

– Мужчине можешь сказать. Ссылайся на то, что в нашей стране подобные отношения не узаконивают.

– Язва!

Всеволод неожиданно вскочил, сгреб меня в охапку. Разбежался. И мы, как были в одежде, бухнулись в воду.

– Ты что, ненормальный? – заорала я на него, вынырнув на поверхность. Но он уже теснил меня к бортику, стаскивая с моих плеч намокший халат…

К вечеру я засобиралась домой.

Мы только что подкрепились легким, почти диетическим ужином, который сервировали на полу перед разожженным камином. Сыр. Нарезанные дольками помидоры. Мясной рулет из ресторанной кулинарии. И мягкий лаваш с кунжутом.

Всеволод еще допивал свой чай, лежа в позе султана на пушистом ковре. В его ногах, тарахтя от удовольствия, как трактор, валялся Самсон. А я уже переодевалась в свое вчерашнее платье.

– М-м, – многозначительно приподнял брови Сева, – хочешь после ужина немного пройтись?

– Хочу, наконец, добраться до дому.

Тогда он встал и снова протянул мне мобильник.

– Скажи, Ирка настаивает на второй ночи.

– И не подумаю! Кто собирался выехать пораньше?

– Кто?

– Некто! По фамилии Лихоборский.

– Опять он! Ну ты подумай! Наплюй на него, звони!

Пришлось мне пойти на уступки.

Так мы и провели на Севиной даче целые выходные.

Перед сном мы еще смотрели стереофильм, снятый по сценарию и при непосредственном участии Севы еще со времен студенчества. Позже он был смонтирован и приукрашен спецэффектами уже на деньги фармацевтической фирмы.

Все воскресенье Сева учил меня кататься на горных лыжах, доставив к подъемнику, который находился в полутора километрах от дома.

Я падала в снег. Теряла на склоне то палки, то лыжи. Мерзла. Ругалась. Пила капучино в кафе у подножия. И лишь поздним слякотным вечером наконец очутилась у родного подъезда.

Всеволод, который вышел из машины меня проводить, скептически осмотрел мое многоэтажно-блочное жилище.

– Ты здесь живешь?

– А что? Это тебе не в хрущевке какой! – ответила я полным задора голосом. – Сам-то куда сейчас поедешь? На Рублевку?

– Нет, я в центре живу.

– А поконкретней…

– На Чистых прудах. Недалеко от «Табакерки».

– Да ну! И как? Табаков-то небось не вылезает от тебя?

– Мы не знакомы, – Всеволод категорически не поддерживал моего шутливого тона. – Ты поедешь ко мне?

Я опешила. Вопрос застиг меня врасплох.

– Да куда же?.. Я не могу так спонтанно. Мне на работу с утра… – начала рассеянно мямлить я. Хотя в следующую минуту уже готова была согласиться.

Но он сам неожиданно пошел на попятную. То ли передумал, то ли решил, что слишком торопит события.

– Ладно, тогда я поехал, – сказал он, расставляя руки для заключительных объятий.

Я готовилась к этим словам все вчерашнее утро. Весь сегодняшний день. Всю дорогу, что мы добирались от Севиной дачи до дому. И все равно оказалась не готовой услышать их.

Я обхватила его с таким жаром, будто он собирался впрыгнуть не в «Лексус», а в БТР. И ехать не на Чистопрудный бульвар, а в самую горячую точку планеты.

Всеволод сомкнул у меня за спиной свою куртку, точно взял в плен. Легонько поцеловал в макушку.