Соло для оркестра - [173]

Садовник с трудом повернул голову, но не увидел соседа: воздух дрожал и переливался всеми цветами радуги. Да, для такой работы он, пожалуй, и в самом деле уже слишком стар, но тотчас же ощутил радость, какую доставляет по весне земля — черная, влажная, плодородная, ароматная! Ее рыхлят и разравнивают граблями, делают посадки, и в благодарность человеку все живое буйствует, растет, жадно тянется к солнцу. Сад полнится ароматами. Пахнут цветы и земля. И человек чувствует себя творцом, работая и созидая.

Садовник глубоко вздохнул и взглянул на тучи: они словно застыли на небе. «Лучше надеяться на себя», — подумал он, наклонился, напряг мышцы, поднял ведро и лейку и двинулся в гору. За спиной услышал, как, орудуя мотыгой, злобствует и не унимается сосед:

— А потом, как свалитесь у этих своих роз, лучше не зовите на помощь… Слышите? Не зовите!

Садовник обернулся на голос, но, ничего не сказав, пожал плечами и продолжил свой путь. Он подымался вверх, как альпинист: ставил ногу, нащупывал твердую основу, наклонялся, переносил тяжесть тела… и каждая его клеточка трепетала от слабости. Земля ходила под ногами, ладони покрылись испариной. В голове шумело, жилы напряглись, пальцы свело, но он знал, что стоит их немного расправить, как ведро и лейка плюхнутся на землю, и он будет не в силах их поднять. И ему уже казалось, что они летят вниз, а вместе с ними — и он. Наконец садовник миновал калитку, остановился, опустил на землю свою ношу. Потом присел на корточки и напился прямо из ведра. Когда поднялся, с лица закапала вода, но он почувствовал себя сильным и уверенным. Усталости как не бывало. Подняв лейку, он начал поливать с того места, где остановился. Приходилось экономить воду, а та, едва касаясь земли, мгновенно впитывалась в нее. Когда лейка опустела, он перелил в нее воду из ведра и продолжил свою работу. Он ни о чем уже не думал, только заботливо поливал цветы, шаг за шагом приближаясь к концу посадок. Остатки воды вылил на последний куст. Потом убрал ведро и лейку в деревянный ящик, достал оттуда садовые ножницы и начал обстригать сухие веточки и пожухлые листья. Закончив работу, убрал в ящик и ножницы, сам сел на скамейку, оперся о деревянную спинку, закурил, вытянул перед собой ноги и сложил на животе руки. Он отдыхал.

Начало темнеть. Парк был пуст и в наступающих сумерках выглядел забытым миром, убогим и ненужным. Садовник курил, медленно выпуская клубы дыма. Им овладевало спокойствие. Докурив сигарету, он бросил ее на землю. Последние лучи солнца, пробиваясь сквозь листву, отбрасывали на его лицо желтую тень. Они уже не были такими горячими, но он почувствовал вдруг какое-то отупение и безразличие ко всему. Прищурив глаза, смотрел на парк, на кустики роз и ощущал себя маленьким, никчемным, нелепым с этим своим тасканием воды для поливки, бессильным против круглой раскаленной бестии, передвигавшейся по небу. Ему вдруг захотелось плюнуть на солнце, да в горле пересохло. На мгновение им завладела апатия — все усилия его бесплодны, любой протест ничтожен, да и сам он — старый, ни на что не годный человек, жизнь которого коротка, в то время как все вокруг: солнце, деревья, трава, вода — вечны и бесконечны в своих таинственных превращениях. Теперь он никуда не спешил. Нечего было делать, не о чем было думать.

Стемнело. За холмами еще виднелись розоватые облака и кусочек ярко-голубого неба, а с противоположной стороны потянулись тяжелые черные тучи. Подул ветер, воздух наполнился дыханием приближающейся грозы. Но садовник не верил ни тучам, ни ветру. Заложив руки за спину, он медленно прохаживался по дорожкам вдоль рядов роз, иногда наклонялся, трогал траву и землю, вырывал два-три стебелька и растирал их на пальцах. Потом следовал дальше. Сумрак уже окутывал предметы, размазывал контуры деревьев, ложился на траву. Садовник обошел парк и снова почувствовал себя уставшим и обессиленным. Тяжело дыша, он опустился на траву возле роз и стал пристально разглядывать бутоны, высыхающие листочки, тонкие с шипами стебельки. Они увядали, погибали, ничтожная толика воды им мало что дала. Ветер усиливался. Он разбрасывал и крутил в воздухе опавшую листву, сухие сучья, сгибал ветки, срывал лепестки с бутонов роз. На западе еще проглядывала узкая светлая полоска неба, а вокруг уже нависли густые черные тучи. Садовник обхватил руками колени и широко раскрытыми глазами уставился в землю. Чувствовал, что именно сейчас его по-настоящему одолела усталость. Попытался встать, но ноги не слушались, и он остался сидеть. Никогда до этого он не ощущал себя таким бессильным, беспомощным, безразличным ко всему. Да, он проиграл. Ветер меж тем усилился и стал холодным, он склонял розы почти до самой земли, подымал пыль и танцевал с ней в порывистых вихрях. Иногда на землю срывались первые несмелые капли дождя, но садовник не замечал этих редких капель. Он сидел и клонился старым телом, словно и его покачивали порывы ветра. Но ему было все равно. Вдруг блеснула молния, и вслед за ней прогремел гром; тучи разверзлись, словно пасть сказочного чудовища; хлынул дождь, внезапно и сильно; большие теплые капли забарабанили по земле.