Солнечный дождь из черной дыры - [46]

Голос помолчал.

– Ну что ты плачешь? – горько усмехается он. – Не плачь. Слёзы ничего не изменят.

– Если бы только я могла повернуть время вспять, – захлёбывается рыданиями голос Веры. – Прости, прости меня, Стасик! Прости!

– Ну что ты! Ты же ни в чём не виновата. Всё прошло. Не плачь! Но, знаешь, если бы только я узнал, кто это с нами сделал… я бы… Он бы за это заплатил…

В памяти Вадика всплывает холодная ночь ранней весной, когда он тащил сумку с младенцем. За прошедшие с того момента годы он не вспоминал об этом. Это были неприятные воспоминания, а Вадик не любил чувствовать себя виноватым. Виновата была тёща, эта старая ведьма. Вадик стал объяснять это голосу, но как-то получалось очень бессвязно, и Вадик стал старательно думать. Ведь эти голоса звучат в его голове, значит, они его услышат и поймут без слов. Вадик напряжённо думал, пока не потерял способность мыслить полностью, он отключился.

* * *

Просыпался Вадик тяжело и уже после полудня.

– Вадик, Вадик, – трясла Вера его за плечо, сначала очень осторожно, потом сильнее и сильнее. Ей было необходимо поймать момент, когда он протрезвел после вчерашнего и не начал пить снова.

– Уйди, что тебе надо? – попытался отмахнуться от неё Вадик и неловко оттолкнул от себя.

– Вадичек, проснись, пожалуйста, мне очень надо с тобой поговорить. Выпей, ну пожалуйста, – она вкладывала ему в руки стакан.

– Уйди, – повторял он, потом сфокусировался на стакане. – Что ты мне суёшь всякую отраву? Пива дай!

– Это не отрава, это аспирин. Выпей, ты плохо себя чувствуешь, голова болит. Выпьешь, и тебе сразу станет легче.

Вадик поднял голову и остановил мутный взгляд на Вере:

– У меня голова болит от тебя. Глаза бы мои тебя не видели.

– Вадик, – не обиделась Вера, – выпей.

– Давай! Ты ж иначе не отстанешь, – взял лекарство Вадик и залпом выпил. – Говори, что хотела, и иди уже отсюда.

– Вадик, ты не забыл, что вы собирались со Стасом сдавать ДНК-тест? Мальчик такой хороший, такой внимательный, так к тебе привязался. Так тебя поддерживает сейчас…

– Ну, собирались, значит, поедем и сделаем. Хоть сейчас.

– Вадик, я тут в клинику звонила, чтобы анализ сделать, подготовка нужна.

– Какая ещё подготовка, что ты мелешь? Пристала!

– Вадик, жирное нельзя кушать, – начала издалека Вера и закончила, – и хотя бы пару дней пить нельзя…

– Да пошла ты! – возмутился Вадик.

Он мешком повалился обратно на диван. Но где-то в душе свербело чувство вины, лишало комфорта. Можно было потерпеть, пока пройдёт, но Вадик решил иначе. Полежал минут десять и сказал Вере, чтобы набрала ему ванну и приготовила поесть. В ванне он отлёживался долго. Нестерпимо болела голова, ныло тело, и очень хотелось выпить. Пересиливая себя, он выбрался из ванны, спустился в столовую. Диван, на котором он спал, был приведён в порядок, стол сверкал чистой скатертью и посудой, воздух стал намного свежее, пахло свежей выпечкой. Однако вместо прилива аппетита Вадик почувствовал приступ тошноты:

– Убери это всё, я не буду есть.

Через три дня они сделали анализ, ещё через два получили результат – Вадим Вадимович Чечёткин на 99,9 % являлся биологическим отцом Стаса Сергеева.

* * *

Кризис и депрессия Вадика не покинули, но немножко отступили. Он сделал над собой усилие и стал возвращаться к обычной жизни. К жизни без радости.

Запой прекратился, но душевное равновесие никак не восстанавливалось. Мучила бессонница. Сегодня, ещё до рассвета Вадик встал с постели, постоял под душем, сам себе сварил кофе. Когда сонная Вера появилась на кухне, Вадик уже стоял на пороге.

– Вадик, ты же не завтракал. Куда ты так рано? Я сейчас быстро приготовлю, – засуетилась Вера.

– В город съезжу. Дел по горло. В городе поем. У меня твоя стряпня уже в печёнках сидит, – привычно нахамил Вадик.

Ночью прошёл небольшой дождик, воздух был прохладный, сочный, свежий, пить можно. Вадик сел в машину и поехал в город. Зачем так рано, сам не знал. Просто дома находиться он уже не мог. Приятно было гнать на шикарном автомобиле по пустой дороге, скорость совсем не чувствовалась. Трасса была сырая, Вадика занесло, и он улетел в кювет.

Вадик с трудом выбрался из покорёженной машины, отполз на безопасное расстояние. Машина практически обняла небольшой тополь. Счастье, что сработали подушки безопасности. Он стал ощупывать себя. Сильно болела голова, со лба прямо в глаза стекала кровь. Вадик попытался стереть кровь рукой, как вдруг сильнейший приступ боли в руке его остановил. Боль прострелила тело от кончиков пальцев до мозга так, что потемнело в глазах и Вадик, кажется, даже на секунды потерял сознание. Перелом руки – сам себе поставил диагноз Вадик. Пошевелил ногами очень осторожно. Вроде целы. Однако одна штанина была порвана, и на ноге наливался большой кровоподтёк.

Вадик попытался встать, но боль его остановила. Боль и вдруг навалившаяся сильнейшая усталость.

– Странно, – подумал Вадик, – сейчас у меня должен быть прилив сил от адреналина, ведь я в шоке.

Но чувствовал Вадик боль и усталость. Он решил отдохнуть, лёг на траву на спину, приспособил руку так, чтобы не было этой стреляющей боли, и посмотрел в небо. Уже почти совсем рассвело. Небо светлело, уходили за горизонт розовые, оранжевые всполохи. Тело приятно холодила сырая от росы трава. На него снизошло умиротворение. Как будто он решил наконец-то для себя важную проблему. Сейчас он мог погибнуть в этой машине, но всего лишь сломал руку. Жизнь дала ему второй шанс. Надо ценить то, что у тебя есть. А ведь у Вадика всё хорошо. У него есть дом, о котором он и мечтать в молодости не мог. Есть послушная жена, готовая исполнить любое его желание. Надо бы с ней помягче обращаться, ласка она и собаке приятна. А Верка всё ж таки человек. Дочь пусть не красавица, но зато умная, языки иностранные знает. Ни у кого из братвы умной дочери нет, у всех только красивые. Теперь и сын есть. Таким сыном гордиться можно. Красивый, подтянутый, уверенный в себе, одевается со вкусом. Весь в отца! И главное, сын его любит, вон какой внимательный. Повезло? Повезло! Предчувствие, что теперь всё будет хорошо, крепло. В душе поднималась радость, но выразить чувства он мог только словами: