Солнечная пыль - [23]

«Чернота осенней ночи обволакивала со всех сторон, проникала в душу и уносила в какие-то жуткие бездны кошмаров. И Кристиан не мог заставить себя уснуть. Молодой человек лежал на боку, прислушивался к шорохам и скрипам незнакомого ему дома. Казалось, что кто-то ходит по коридорам, постукивает по черепичной крыше, воет в трубы старинного печного отопления. Кристиан перевернулся на спину и открыл глаза. В полумраке высокого потолка ему привиделось чье-то серое лицо, медленно склоняющееся к нему. Он вскрикнул и резко сел. Включил ночник, стоящий на прикроватной тумбочке. Он был старинным, как и все вещи этого дома, и выполнен в виде бронзовой фигуры ворона, держащей в широко раскрытом клюве светящийся шар. Тени, разлетевшиеся от слабого света ночника, показались ему зловещими. Невиданные хищные птицы взметнули свои крылья по стенам и потолку, но пугающее его серое лицо исчезло. Кристиан вздохнул и взял сигарету. Мерно тикающие настенные часы, висящие напротив изголовья кровати, показывали полночь.

«Скорей бы рассвело», – подумал молодой человек и закурил.

Кристиан вступил в наследство, как единственный сын, и приехал в этот заброшенный огромный дом, чтобы осмотреться. Ему не терпелось проникнуть в загадочное жилище предков, о котором столько говорилось в семье. И как только завещание было оглашено, Кристиан сел в машину и уехал из Мадрида с твердым намерением пожить какое-то время на этой вилле, похожей на древний замок. Время в пути до португальской Алькобасы заняло почти семь часов, и пришлось ехать еще час до его нового жилища. Как оказалось, оно располагалось в уединенном месте, на высоком берегу реки Алкоа. Кристиан оказался там под вечер, его встретил старик по имени Пабло, который когда-то служил садовником, а сейчас сторожил заброшенную усадьбу. Он с трудом открыл заржавевшие ажурные кованые ворота и впустил машину нового хозяина. Кристиан представился и даже хотел предъявить копию завещания, но Пабло словно не понял его намерения и побрел к дому. На пороге стояла старая женщина, на вид ровесница сторожа. Это была своего рода экономка по имени Паола. Вот и весь штат служащих. Новому хозяину предложили скромный ужин, состоящий из овощного салата, заправленного оливковым маслом, запеченной в духовке трески с картофелем и домашнего белого вина, показавшегося Кристиану слишком кислым. Он попросил служащих составить ему компанию, но они сильно смутились и отказались. И он ужинал в одиночестве в огромной столовой, сидя во главе узкого и длинного стола.

Затем Кристиан осмотрел дом. Паола шла впереди и хриплым голосом рассказывала о помещениях. Второй этаж оказался полностью заброшенным, ковры на полу покрыты пылью, высокие стрельчатые окна выглядели мутными, стекла в разводах и потеках, оставшихся от дождей. Кристиан заглянул по очереди в три спальни и две гостевые комнаты, но решил, что ни в одной из них останавливаться не имеет смысла, уж очень все выглядело запущенным и нежилым.

– А вы и Пабло где живете? – уточнил он, глядя в выцветшие глаза Паолы. – На первом этаже?

– Что вы, хозяин, как можно! – с испугом ответила она. – Это же господский дом. А мы всю свою жизнь во флигеле… Наверное, заметили строение в глубине сада, за деревьями.

– Обращайтесь ко мне просто Кристиан, – сказал он и улыбнулся. – Или даже Крис.

– Как можно, сеньор… – тихо повторила она.

– Так где мне расположиться? – начиная раздражаться, спросил он.

– На первом этаже я приготовила вам комнату, – сообщила Паола. – Но если сеньор желает здесь, то могу прибрать любую из спален…

– Не надо! – оборвал он экономку. – Не хочу находиться в таком затхлом месте. И большая просьба все привести в порядок. Я заплачу отдельно, работы здесь непочатый край!

Экономка молча кивнула.

Они спустились на первый этаж. За столовой оказался короткий коридор, в конце его квадратное помещение. Судя по книжным стеллажам, заполненным томами, здесь размещалась библиотека. Из нее был выход в кабинет. В нем-то и расположился Кристиан. Ему сразу понравилась чистота комнаты, все блестело, нигде ни соринки, ни пылинки, Паола, как видно, постаралась к приезду нового хозяина. Особенно его умилил букетик нежных голубых незабудок, стоящий в вазочке на кофейном столике.

И вот первая ночь в усадьбе. Кристиан был уверен, что уснет как убитый после такого долгого и утомительного дня. И правда, он моментально провалился в глубокое забытье, но что-то его разбудило. И молодой человек нервно курил, сидя на краю кровати и прислушиваясь к звукам дома.

«Это всего лишь незнакомое мне место, – пытался он себя успокоить. – Все здесь мне кажется непривычным, поэтому и не могу пока спать».

Но непонятный страх не проходил, по спине бежал холодок какого-то мерзкого предчувствия, нервы были напряжены, разум туманили возникающие в воображении страшные картинки.

Вдруг что-то заскрипело, Кристиан резко повернул голову на звук и увидел, что ворон блеснул кровавым глазом, раскрыл клюв и выронил светящийся шар ночника. Тот со стуком упал на тумбочку, покатился, слетел на пол, стекло треснуло, свет погас. Оцепеневший от ужаса Кристиан оказался в полной темноте. Он ощутил дуновение, словно кто-то прошел мимо, и уже был на грани обморока. Но тут странным образом загорелась свеча. Кристиан в испуге посмотрел в сторону источника света. Возле кофейного столика он увидел девушку в длинном сером платье. Она держала в руках витой бронзовый подсвечник, огонек свечи метался, словно от ее прерывистого дыхания. Кристиан смотрел на золотистые распущенные волосы незнакомки, светлые глаза, тонкое аристократическое лицо. Ее длинные изящные пальцы казались узкими лепестками неведомого белого цветка, обвившими зеленоватую бронзу основания подсвечника. На безымянном пальце правой руки резко искрил камешек помолвочного кольца, прижимающего более широкое обручальное кольцо. На груди висела цепочка с гладким католическим крестом. Кристиан вздрогнул, предположив, что перед ним вдова. Он знал, хотя сам женат не был, про обычай католиков после смерти супруга переодевать кольцо с левой руки на правую.