Солнцеворот - [41]

Значит, он хочет сделать это подальше от её глаз. Что ж, и на том спасибо. Ирабиль знала, что если бы она не висела на его шее, Кастилос никогда бы не выбрал такой путь. Это из-за неё он всё глубже опускается во тьму и однажды окажется там, откуда нет возврата, там, где его с улыбкой поприветствует Эрлот.

Но был ведь свет! Пусть какой-то странный и непонятный, но — был.

Судьба человека — ему как звездочка в небе светит. А судьба мира — она как солнце для всех.

Принцесса Ирабиль сошла с тропы и двинулась в чащу.

— Куда ты? Стой!

Оба шли за ней, и принцесса с трудом проглотила комок, застрявший в горле. Они вынуждены преследовать её, и в любой миг инстинкты могут возобладать над разумом.

Шагни вперед, Солнышко. Один лишь шаг, прошу.

Вновь показался призрак старушки впереди. Ирабиль глубоко вдохнула.

— Шагните за мной, — попросила она. — Только не останавливайтесь, прошу. Один шаг за мной, и…

Договорить она не успела, перехватило дыхание. Вновь изменился мир, будто одну картину в спешке заменили другой. Шагнув сквозь кусты, Ирабиль вывалилась на полянку и едва не упала. Вдохнула и выдохнула с полустоном. Посреди полянки стоял домик, купаясь в лунном свете.

— Что это было? — спросил сзади Роткир. — Как будто…

Ему не хватило слов, чтобы выразить невыразимое, удивление пока ещё пересиливало голод.

— Как будто мы попали в другой мир, — тихо сказал Кастилос, и в его голосе Ирабиль услышала нечто иное. Удивление — да, но удивление иного рода. Голос Кастилоса дрожал, хотя не билось его сердце.

Это было удивление человека, вернувшегося в прошлое, которое почитал сгоревшим дотла.

6

Никто злой сюда не попадёт, а добрый человек всё, что нужно найдет, — сказала принцессе старушка, и слова её пока сбывались. Войдя в сенцы, они увидели черный сундук, обитый медными полосами. И Кастилос, и Роткир бросились к нему — их вело чутье. Когда открылась крышка, принцесса успела заметить ряды пробирок с головами драконов и отвернулась. Почему-то ей не хотелось видеть лихорадочную трапезу друзей. От одной лишь мысли об этом становилось тошно, и Ирабиль предпочла познакомиться с домом.

Она толкнула дверь, вошла внутрь. Большая комната полонилась тенями и светом луны. Глядя на это царство ночного покоя и безмолвия, Ирабиль ощутила, как внутри становится тепло. Она глубоко вдохнула, выдохнула, прислушиваясь к ударам сердца — с него будто упали оковы.

— Я — человек, — прошептала Ирабиль. И повторила, внимая собственным словам: — Я — человек…

Впервые она произнесла это без внутренней горечи, без страха. Напротив, принцесса почувствовала благодарность Реке за то, что может сейчас повалиться вот на эту кровать, уснуть, сбросить с плеч усталость, а утром проснуться, исполненной новых сил, которые предстоит истратить за день. Наконец-то она ощутила непонятную разницу между человеком и вампиром. Человек создан, чтобы повторять один день снова и снова. День, месяц, год… Устал — отдохни, и утром попробуешь снова. Вампир же напоминал пущенную из лука стрелу. Лететь прямо, пока не закончатся силы, или не встретится мишень. Так и она пыталась лететь до сего дня, и недоумевала, почему не получается. Но вот пришло осознание:

— Я — человек!

У печи лежала кучка дров и огниво. Ирабиль, наученная жизнью в поселке старателей, развела огонь и минуту посидела перед ним, наслаждаясь теплом и представляя, как она выглядит в рыже-алых отблесках. Улыбалась и смотрела в огонь, который был таким уютным и добрым, человеческим, а не вампирским, который мог лишь разрушать.

Кастилос и Роткир всё ещё сидели в сенцах, видимо, приходя в себя. Ирабиль поднялась на ноги, стащила сапоги, дав отдых натруженным ногам, и принялась обследовать дом дальше. Кроватей было три. Не кроватей даже, а так, лежака деревянных, но и то куда лучше голой земли. Широкий круглый стол, три стула с резными спинками, а вдоль стен — множество шкафчиков, полочек. Принцесса не спеша их осмотрела. Обнаружились свечи и подсвечники, банки со всяческими приправами, и даже еда. Полоски вяленого мяса на полке, сушеные грибы на ниточке, на такой же ниточке — сушеные рыбки. И крупа, название которой Ирабиль даже не пыталась вспомнить, но из неё точно варили что-то съедобное в поселке.

Больше всего принцессу обрадовал погребок, на который она наткнулась случайно, запнувшись о металлическое кольцо в полу. Вроде три раза тут прошла, и был совершенно гладкий пол, а тут вдруг — кольцо. Спустившись вниз по скрипящей лестнице, Ирабиль увидела лари с картошкой и морковью, ещё какие-то неизвестные овощи, с которыми можно будет разобраться потом. Пока хватит и картошки! Ирабиль набрала полные руки, прижала к себе, не думая о том, как испачкается, и поползла наверх, с трудом удерживаясь на лестнице.

Когда дверь открылась и в дом вошли бледные и мрачные Кастилос и Роткир, принцессе казалось, что она живет тут всю жизнь. Она зажгла три свечи, закрыла ставни, в казанке помешивала очередной кулинарный шедевр под названием «Черте что из всего подряд».

— Когда ты успела? — спросил Роткир с удивлением.

— Так вы сколько там просидели, — засмеялась Ирабиль, тряся ложкой над казанком.