Солнценосец - [25]

- О нет, сир Стэш сам произнесет священные слова и скрепит их узы в Месте Силы на правах властителя этих земель, - рассмеялся виночерпий, он держался за поясницу и отдувался, смахивая пот со лба. - А ждет он известно кого. Своего брата, сира Томаса Кэнсли.

- Напрасно ждет, - грустно промолвил Лотт.

- Это верно, господин. Но людям можно простить многое в день их свадьбы.

Братья поссорились давно. В день, когда Князь-Чародей отрекся от церкви, его брат отрекся от него. Прошли годы, но старые обиды нет-нет, но проскальзывали в их переписке. Лотт знал это, так как им с братом не раз доводилось быть посыльными, доставляя письма от одного Кэнсли к другому.

Время шло. Пир потихоньку подходил к концу. Лорд Стэш вел беседу со своей невестой, изредка поглядывая на ворота замка. Рядом с ними доедал очередной пирог дружинник с выпачканными черникой губами. Наконец, леди Годива наклонилась к своему жениху и тихо, но настойчиво произнесла несколько фраз.

Князь-Чародей кивнул и поднялся из-за стола. Вместе с ним поднялись и остальные присутствующие.

- Настало время заключить наш союз и пусть боги будут тому свидетелями.

"Боги, но не церковь", - таилось за его словами.

Сир Стэш Кэнсли подвел леди Годиву Брэнвуд к Святому Месту. Их окружили гости. Все смолкли, повинуясь одному жесту хозяина замка.

Речь Князя-Чародея была короткой. Он вознес хвалу своей невесте и месту, в котором ей теперь придется жить, потом попросил богов, если они не согласны, проявить свою волю. Аллана и Гэллос молчали, как и все присутствующие. Тогда лорд Стэш спросил свою леди, согласна ли она прожить с ним темные и светлые времена, родить и вырастить их детей и вместе встретить старость.

Годива Брэнвуд улыбнулась и склонилась перед ним в реверансе, что должно быть означало согласие. Лорд Стэш, очарованный кротостью своей невесты, взял ее руки в свои, и тоже дал согласие. А затем он прижал ее к себе и поцеловал. Страстно, но одновременно с какой-то неловкой нежностью.

Присутствующие разразились ликующими криками и поздравлениями. Лотт тоже что-то кричал, обнимая чуть охмелевшую Кэт за талию. Молодоженов осыпали рисом и гречкой, благословляя брак на большое потомство.

Но все разом смолкли, увидев, как дюжий Стэш Кэнсли вдруг оттолкнул от себя молодую жену и зажал руками рот. Когда же гости увидели, что между его пальцев начала сочиться кровь, все невольно отшатнулись от Князя-Чародея.

Ужасную тишину разрезал едва слышный свист, затем еще один. Лотт не раз бывал при сире Томасе Кэнсли в бою и сразу узнал его. Стреляли из луков.

С диким криком со стены падали стражники. Замковые ворота, закрытые до этого, теперь медленно поднимались. Через них уже въезжали вооруженные люди.

Кто-то из дружины лорда Кэнсли попытался заклинить подъемный механизм, но был убит метким выстрелом одного из людей леди Годивы.

- Прошу, не убивайте нас. Мы ведь ни в чем не повинны! - взмолился их недавний знакомый. Он упал на колени перед Годивой Брэнвуд и протянул к ней молитвенно сложенные руки. - Отпустите поселян домой и в знак вашей добродетельности мы вознесем за вас молитву Гэллосу.

Леди Годива улыбнулась ему. Ровные белые зубы обагрились кровью, стекавшей по подбородку и пачкающей подвенечное платье. Она вынула какой-то комок изо рта и рассмеялась.

- Лживые боги Священных Земель не помогут тебе замолить предательство. Все вы, здесь присутствующие, забыли истинного демиурга, того, кому поклонялись наши предки. Но ничего. Даже еретики могут сослужить ему достойную службу. Вы станете его слугами в вечности. Немой Бог ждет вас в Королевстве Тишины.

Дружинник, подошедший к виночерпию сзади, взял того за волосы и отогнул голову. Меч прочертил длинную полосу на горле несчастного. После этого, воин вырвал у трупа язык.

Люди сира Стэша пытались сопротивляться, но нападавших было слишком много. Их быстро оттеснили к Тверди, где те забаррикадировались, и посылали во вторгшихся редкие стрелы. Эскорт леди Годивы собрал обезумевших от страха гостей в кучу и стал по одному выводить вперед, где им отнимали языки, а затем добивали ударами мечей.

- Джозеф, разберись с гвардейцами, - приказала своему верному сподвижнику окровавленная Годива Брэнвуд. И тот, возглавив своих людей, пошел на приступ Тверди.

Мысли в голове Лотта бешено сменяли одна другую. Он, конечно же, догадался, кто этот воин с окрашенными черникой губами. Джозеф Синегубый был самым жестоким человеком в этих местах, его именем пугали маленьких детей, на него охотились дружины всех приграничных лордов. Но Синегубый всегда ускользал, словно хранимый черной магией. Лотт мог душу заложить Зароку, что так оно и было.

Стало быть, он ручной пес Брэнвудов? Или же просто их временный союзник?

Видя, как очередного мирного крестьянина лишают жизни таким зверским способом, Лотт едва удержался, чтобы не исторгнуть из себя все съеденное. Кэт схватили за запястья, но она вывернулась и лягнула разбойника. Тот взмахнул мечом, но раздался хлопок и желтоглазая растворилась в полуночной темноте.

Лотт радостно вскрикнул и попытался повторить ее подвиг, вырвавшись из кольца оцепления, но один из мечников двинул его одетым в кольчужную перчатку кулаком по скуле. Перед глазами вспыхнули искры, и сознание на миг помутилось.