Солнце заходит... - [3]
Между тем низкий уровень знаний учащихся имеет свои глубокие корни. Четырехсотлетнее колониальное иго сначала испанцев, затем американцев сказалось и на образовании. Если испанцы вели обучение в школах и высших учебных заведениях исключительно на испанском языке, то американцы ввели обучение на английском языке. Местные языки полностью игнорировались. Лишь в 1958 г., т. е. спустя 12 лет после образования Филиппинской республики, был принят закон, согласно которому обучение в 1-ми 2-м классах начальной школы должно вестись на местном языке; вводится изучение филиппинского национального языка (тагалога). Английский язык в первых двух классах изучается как специальный предмет, лишь с 3-го класса на нем ведется обучение, но одновременно используется и местный язык (в первых четырех классах) или тагалог (с 5-го класса). Однако до сих пор по новой программе занимаются лишь в некоторых государственных школах. Реформа коснулась и высшего образования. Так, иностранцы не могут занимать должность ректора или президента частных высших учебных заведений, а также читать курсы общественных дисциплин.
Крайне низкий уровень преподавания особенно характерен для государственных школ. Это объясняется прежде всего недостатком ассигнований на образование из государственного бюджета. Нерешенной остается проблема нехватки квалифицированных преподавательских кадров. Отсутствие центра, ведающего педагогическим образованием, лишает школы возможности выработать единую методику преподавания. По словам бывшего министра просвещения Мануэля Лима, в 1959 г. необходимой квалификации не имели около трети учителей государственной начальной школы, половина учителей средней школы и свыше двух третей преподавателей профессиональных учебных заведений.
Отрицательно сказывается на образовании и сама система просвещения. Большую роль играют частные средние школы и высшие учебные заведения (одно из них со свойственным ему юмором описывает Таге Эллингер)
Следует отметить, что большинство частных учебных заведений находится в ведении различных католических организаций. В 1960/61 учебном году в частных средних школах обучалось 417,6 тыс. человек (в то время как в (Государственных лишь 185,3 тыс.), в колледжах — 261,9 тыс. (в государственных — 60,2 тыс.). Девять десятых всех студентов получает высшее образование в частных институтах и университетах. Государству принадлежат лишь два университета: Филиппинский в Кесон-сити, открытый в 1908 г., и Минданаоский в Марави, начавший работу совсем недавно — первые студенты приступили к занятиям с июня 1962 г. Несколько юмористических зарисовок автора дают представление о характере обучения в самом крупном учебном центре страны — Филиппинском университете (в нем обучается около 14 тыс. студентов).
Вне школы остается много детей, вынужденных бросать учебу и идти работать. Так, в 1957/58 учебном году из каждых 100 учащихся 45 кончали четыре класса, 19 — шесть классов и 4 — среднюю школу, остальные 32 ученика покидали школу, не окончив четырех классов. Только в первых четырех классах государственной начальной школы бесплатное обучение. Во всех частных учебных заведениях плата за обучение довольно высока.
Отсутствие современных учебников отрицательно влияет на уровень обучения. В докладе министра просвещения Мануэля Лима за 1959 г. содержится признание, что учебники физики для средней школы рекомендованы еще в 1913 г., а учебники по истории Филиппин составлены американскими авторами, причем история и культура страны в них даются только с момента завоевания Филиппинских островов европейцами. Но и таких явно устарелых учебников не хватает. Так, в 1959/60 учебном году на четырех школьников приходился один учебник.
Филиппинская прогрессивная общественность сейчас развернула движение в защиту национальной культуры, выступая против «колонизаторской точки зрения» (по словам виднейшего филиппинского историка Теодоро Агонсильо) на филиппинскую национальную культуру.
Десять лет жизни на Филиппинах дали Таге Эллингеру доказательства того, что «западное солнце на Востоке заходит»: чувства национальной гордости и любви к своей родине помогают филиппинцам правильно оценить отрицательную роль США в жизни их страны.
О. Барышникова
ТЕМНОКОЖАЯ ПРИНЦЕССА
Пожалуй, скорее всего я должен благодарить принцессу Тархату за то, что в 1950 г. принял кафедру в Филиппинском университете.
Я покинул дымный фабричный Питсбург, намереваясь провести свой летний отпуск в Вест-Индии. Но в Вашингтоне мне пришлось задержаться на день для оформления паспорта. Там я случайно познакомился с советником филиппинского посольства. Он предложил мне выпить с ним, мы разговорились, и я рассказал ему о своих планах— не торопясь объехать группу островов от Тринидада до Гаити.
Советник прервал меня:
— Поезжайте лучше на Филиппины. Я убежден, что наши острова вам очень понравятся. Филиппины — необыкновенно интересная страна, поверьте мне… А филиппинские женщины самые красивые в мире. Взгляните хотя бы на мою жену.
Он показал мне фотографию, хранившуюся в его записной книжке.
— Мы женаты более двадцати лет, у нас пятеро детей, а она до сих пор выглядит как молодая девушка. Западные женщины старятся гораздо раньше, чем наши. Очевидно, поэтому у вас много разводов. На Филиппинах никто не разводится.
