Солнце в зрачках - [13]
Она кивнула.
— Могли бы и не оправдываться, — улыбнулась.
Что это он, на самом деле…
Полина отхлебнула какао. Трость потихоньку влекла её за собой к дому.
— А вы не забыли…
— Что завтра у вас день рождения?
Она коротко рассмеялась. Обычно в таких ситуациях смеются неловко, но у неё получилось звонко и искренне, как хорошей шутке.
— Может, ещё и помните, что я просила?
— Прекрасно.
— И?
Стук-стук.
В глазах читалось ожидание. Ответа не на этот вопрос. На другой, засловный, междустрочный.
— Да. Я подарю вам сказку.
Стук…
Она остановилась у самой арки.
— Спасибо.
Слово звякнуло тихо, как щелчок шкатулочной крышки.
Она улыбалась светло и горяще.
— А я завтра с самого утра уезжаю. Обратно, к родителям. Вы успеете?
— Вряд ли. Кто-нибудь передаст.
— Бабушка, точно… — она заправила за ухо короткую медовую прядь. — А хороший получился месяц.
— Очень хороший. Спасибо, Полина.
— За что именно?
— За то, что научили меня… многому. Что видеть можно и нужно не глазами. Что тот, кто горит, один может быть сильнее сотни равнодушных. Что безвольный человек способен на поступок.
— Я не учила. Вы это знали. А я просто показала.
— Будь по-вашему.
Они неторопливо домерили шагами дворовый асфальт.
— Вот и всё, — она скомкала в пальцах пустой стаканчик.
— Да.
— До встречи?
— До скорого.
И оба не двинулись с места.
— Ну что же вы? — спросила она.
— А вы?
— Не знаю. Может, хочу услышать ваши удаляющиеся шаги.
— А я ваши.
— Забавно… А кто-то в итоге должен уступить.
— Идите. Я сразу за вами.
— Ладно… ладно. Встретимся, Анджей.
— С днём рожденья, Полина.
Последний взгляд невидящих глаз, взметнувшаяся прядь медовых волос и повеявший сиренью встречный ветер…
Анджей смотрел, как захлопывается за ней дверь. С неумолимостью врат в первый круг.
Он достал записку. Пробежался взглядам по ровным строчкам слов и цифровой последовательности, складывающей телефон Макса. Положил листок в нагрудный карман куртки и, развернувшись, пошёл обратно. К парку.
С днём рожденья, повторил он. Завтра. Ей скажут завтра. А правду — и того позже. Отметить она успеет.
Я подарю тебе сказку, девочка. Нет, не так — я открою тебе в неё дверцу, а сказку ты подаришь себе сама. Ты создашь её такой, какой захочешь увидеть.
Ты сильная, ты справишься. Я покупаю у тебя обещание, что справишься, что будешь сильной — всегда. Я продаю тебе право на ту Жизнь, которую ты так любишь.
А мне не осталось других дорог…
Светофор равнодушно взглянул разноцветными глазами. Мигнул красным.
Тронулся поток машин.
Анджей побрёл вдоль дороги. Прочь от перехода.
Как сейчас слышит её смех, пробивающийся сквозь дорожный шум. Казалось, закрой глаза — и увидишь впереди меховую опушку капюшона синей куртки и светлые, в фонарях оранжевым отливающие волосы…
…или — остались?..
Анджей стоял на бордюре.
Оглянуться через плечо. На то, что держит, что делает людьми… Делает? Держит?
Нет…
Он закрыл глаза.
…нет.
Я иду. Не смотри назад. Не надо.
Не оглядывайся, Злата.
Я иду за тобой.
IX
Зеркало было старым. А казалось ещё старше, чем было. Как и почти всё в комнате, впрочем.
Андрей не знал, как насчёт зеркала — но эти стены помнили очень многое. Они пережили трёх императоров, четырёх председателей совета министров, ещё четырёх — президиума верховного совета, и одного президента. Ещё двое пока здравствовали. Стены видели революции, две мировые войны, становление и развал союза, появление федерации… Хотя неважно всё это. Страницы книги Истории, в большинстве своём — кровавые. А вот о таких фамилий, как Рахманинов, Скрябин, Метнер, Рихтер, Коган и Ростропович, действительно стоило вспомнить. И придержать дыхание на миг.
За стёртой деревянной рамой, в зазеркальном пространстве виднелась высокая вешалка, рояль, попиравший ножками зелёный ковёр и банкетка, на которой сидел Андрей. Если чуть повернуть голову, можно было увидеть и пуфик перед трюмо, и само трюмо, и ещё одно зеркало — на нём…
И чуть прищуренные голубые глаза, из этого зеркала следившие за ним.
— Дочитал, — сказала она. Сидела, сложив руки домиком, положив подбородок на тонкие пальцы.
Андрей аккуратно сложил белые листы, ровно испечатанные принтерными строками.
— Дочитал.
— И что скажешь?
Из-за двухстворчатых дверей гримёрки доносился разномастный музыкальный шум, смех, обрывки мелодий. Особо добросовестные спешно доучивали непослушные куски концерта. Кто-то разыгрывался. Остальные предпочитала коротать предконцертное время за куреньем в коридоре или в пустом трёпе.
— Ну… В общем и в целом понравилось. Заметил одну вещь… До… — он пролистнул стопку, — …пятой встречи довольно подробно излагается мыслеход Анджея, а потом — не так. Словно бы… отстраняется… И поэтому немного неожиданно, когда такой поворот…
— Да. Я не была уверена, что смогу вжиться в роль человека, знающего, что его дни идут в обратном отсчёте.
Андрей ловил отблески голубого шёлка её платья.
— А он действительно шагнул?..
— У проблемы преступления и искупления есть множество решений. Он решил так.
— А тогда к чему было всё это? Он должен был… загореться. Тогда был бы смысл.
— Тогда была бы сказка, — искрившиеся лучистой прозрачностью глаза смотрели на Андрея словно бы изучающе. — У него не осталось любви, цели, дел, желаний… Того, что держит. Никаких уз. А там его ждали. Но смерть он не счёл бы искуплением. Для него — слишком лёгкий выход. А вот жизнь за жизнь… дать взамен той, что отнял, другую… Но хорошее в неоднозначности увидеть всегда сложнее. Знаю, — наконец обернулась и взглянула не из отражения. — Вижу, тебя что-то смутило. Помимо этого.
Продолжение романа «Кукольная королева», и вторая книга тетралогии «Темные игры Лиара». Полгода. Всего полгода спокойной жизни – столько Таше уготовила судьба. Тёмные игры Лиара продолжаются, и пришло время сделать следующий ход. Первый этап игры, перевернувшей Ташину жизнь, завершён. Настала пора для нового. Он приносит девушке княжеский титул, приглашение ко двору… и покушение на короля. Покушение, в котором несправедливо обвиняют её друзей. Таше придётся снова отправиться в путешествие, чтобы спасти близких, – только её собственная беда куда ближе, чем кажется.
«Песнь льда и пламени» — фанфик по мультфильму «Холодное сердце», он же «Frozen». Коротенькая история, родившаяся от обиды за то, что Эльзе так и не устроили личную жизнь. Занял второе место на аниме-фестивале Тя-но-ю 2014.
Три ипостаси есть у оборотней. Одна ловкая – для детства, одна крылатая – для юности, и ещё одна, самая сильная, – для поры защищать себя. Три личины есть у неё. Птица. Кошка. Королева, у которой нет и не будет короны: только ниточки, за которые удобно дёргать кукловодам. Две тайны есть у неё – и два проклятия, ибо за раскрытие каждой – смерть. И никто не спросит, хочет ли она приключений и дальних странствий, когда незнакомцы придут в её дом. Потому что кто-то давно решил это за неё.
«Последний шаг через себя» — фанфик по Star Wars. Попытка объяснить мотивы и причины поступков рыцаря Оби-Вана Кеноби. Занял второе место на фестивале AniCon 2013 — по причине того, что первое досталось моему же «Папагено»…
Наверное, любая девушка будет счастлива стать женой молодого, красивого и богатого лорда. Но не я. И я уже готова была согласиться на предложение руки и сердца от нелюбимого человека, когда в моей жизни появился он: тот, к кому меня влечет, словно бабочку на огонь, тот, кто скрывает множество темных опасных тайн. Тот, кому принадлежит мое сердце, но кому никогда не отдадут мою руку. Тот, кто является ко мне во снах, глядя на меня разноцветными глазами волка…
Шахматный гений, хакер, опытный геймер, ботан и очкарик, – это Снежка. Колючая и серьёзная, недоверчивая и мстительная, без иллюзий и сантиментов. Вот такая… И вдруг – попадает в сказку. Правда, не совсем весёлую: там вместо любви прекрасного принца – участь куклы колдуна, вместо магического дара – рабский ошейник. А ещё мир на грани войны, жестокие Тёмные и совсем не светлые Светлые.Снежка решается вступить в игру, где ставка – свобода и жизнь. Но помогут ли способности и немного удачи обыграть того, кто стал её тюремщиком, того, кого впервые в жизни она готова назвать достойным противником? Ведь когда всё вокруг оборачивается не тем, чем кажется, это круто меняет правила.
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.