Солнце в две трети неба - [20]

«…сказала Ленке, но Ленка человек ненадёжный. Ты уж проконтролируй ее, пожалуйста. Я для неё не авторитет. Зазорно, понимаешь, слушать младшую сестру. Ленка ещё такой ребёнок. Даром, что уже тридцатник разменяла. Мама, скажи мне: когда мы повзрослеем? Я всё жду, жду и ничего не происходит. Что я, что Ленка.

Сестрёнка своих детей завела, а какой была такой и осталась. Или только так кажется со стороны? Может быть это и есть быть взрослым: ждать пока повзрослеешь и удивляться почему так долго. Скажи честно, мама, ты чувствуешь себя взрослой? А с каких пор? С того момента как родилась Ленка, или я или Пашка с Генкой? К слову, передай этим сорванцам, что если не будут учиться, то по возвращению я оттаскаю их за уши. А так как к возвращению Прометея они уже станут юношами, то вдвойне обидно будет. Так и передай, пожалуйста. Пусть мотивируются.»

Солдат с запаянной в пластик фотокарточки молчаливо улыбался. Разумеется, статическая фотография не могла изменяться. Но отчего-то Ире казалось, будто сейчас солдат улыбается. Глупость конечно. Каждый сходит с ума по-своему. Только не проговоритесь предполётной комиссии, а то ещё оставят на Земле. Впрочем, всё уже позади. Она в основном экипаже Прометея и сейчас никто не станет переигрывать.

Медицинскую комиссию Ира прошла с блеском. Наверное, разговаривать с фотографиями не считается пороком с точки зрения врачей из КосмСовПола. Тихое, безобидное сумасшествие, даже полезное во время долгого полёта.

-Правда, генерал?– спросила девушка. Она не знала звание человека, молча наблюдающего за её жизнью со старой фотографии. Генерал? Рядовой? Полевая форма без знаков различия. Ире нравилось называть его генералом. Древний солдат не обижался и не возражал.

Негромко шелестели вентиляторы гоняющие воздух из помещения в помещение. Прожив на Луне пару недель, перестаёшь замечать тихий, вездесущий шелест. Воздух едва уловимо пах разморенными на солнце яблоками. Как будто где-то недалеко рос яблоневый сад и сквозь приоткрытое окно проникал его волнующий, терпкий запах. Ира не потрудилась настроить ароматизатор в номере гостиницы и поэтому довольствовалась составленной когда-то и кем-то программой. Её нравилось то, что она не знала когда и на какой сменится аромат. Это как с радио. Можно составить собственный список любимых композиций и слушать их одну за другой. Но ведь интереснее когда не знаешь, что будет потом. Даже если играющая сейчас песня тебе не очень-то и нравится, а насчёт следующей и вовсе нет никакой уверенности.

В номере гостиницы для приезжих лунного рабочего городка Панкратовска пахло яблоками. Ире представлялись их красные, подрумяненные бока. Терпкая сладость с чуть заметной кислинкой. Большие, в кулак величиной, и маленькие, удивительно сладкие, сибирские дички. Как-то мама рассказывала, что впервые попробовала яблоко в четырнадцать лет. А личное оружие получила в десять, чтобы могла защитить себя от ещё оставшихся в то время бандитов. И у этого человека Ира интересуется, когда она почувствовала себя взрослой? Ирины щёки покраснели, словно начинающие спеть яблоки, в самом начале ранней осени. Она изнеженный потомок, живущая в инфантильном времени. Сама Ира никогда в жизни не стреляла в человека. Маме приходилось. И бабушке. Особенно бабушке. Старшее поколение не рассказывало об этом. Но она знала. Невозможно было жить и не знать.

Может быть, стереть последний абзац в письме? Кибернетик помедлила, легонько постукивая ногтём по клавише с буквой «Т». Лунная гравитация слабая и клавиша, против её желания, нажалась печатая «ТТТТ». Стерев лишние «Т», Ира дописала: думаю, после нескольких лет на меркурии, лето мне перестанет нравиться. Я буду любить зиму. Холодную пору, когда лежит снег и так уютно сидеть в тепле, пить горячий чай и смотреть в окно как падает снег. Снег. Снег. Снег. Неправда – я никогда не изменю лету! Самое лучшее время года.

Однако правда странно, что нежное солнце ласково согревающее нас – на самом деле гигантский плазменный шар разогретый до немыслимых температур? Миллионы бомб взрывающихся ежесекундно и выбрасывающих потоки жёсткого радиационного излучения. А мы загораем в его лучах. С нетерпением ожидаем предсказанных синоптиками разрывов в облаках.

Говорят: будто число солнечных дней в году понемногу растет, так же как и среднегодовая температура. Когда-нибудь лето будет таким же длинным, как и раньше. Вот здорово будет. Только боюсь, что если летних солнечных дней станет много, то они перестанут быть праздниками и, может быть, их перестанут объявлять выходными. Но всё равно здорово.

-К вам посетитель– предупредила гостиница.

Перед глазами у Иры плыли заполненные мягким золотом солнечного света дни поэтому она немного заторможено уточнила: –Кто именно?

-Посетитель.

-Пусть заходит– разрешила девушка.

-Я уже тут– она не заметила как вошёл Денис Кораблёв, старший энергетик с Прометея: –Привет.

Он жил в соседнем номере. Решив, что во время полёта, вопреки усилиям психотехников из КосмСовПола, они успеют надоесть друг другу хуже горькой редьки, члены экипажа не спешили навязывать коллегам своё общество. Не то, чтобы избегали. Просто не навязывались. Во время подготовки к полёту они полгода прожили вместе. И хотели, пока это ещё возможно, пообщаться с другими людьми.