Солнце, грузчик и вор - [18]

— Я по поводу Михаила Корякина. Он был со мной.

Следователь усмехнулся:

— Так вот сразу?

— Он каждую ночь был со мной.

— А днём? Что он делал днём? Вы знаете.

— Он на работе днём.

— А вы знаете, в чём заключается его работа?

— На рынке.

— Девушка, это мы и так знаем. На рынке днём он как раз и совершает противоправные действия о которых идёт речь. Потому что рынок ночью не работает. Там некого грабить ночью.

— Но ведь он не грабил.

— Вы уверены?

— Да я уверена. Но не — вор.

— А кто же он по-вашему?

Лена понимала, все что она говорит это совершенно никому не нужно. Глядя на этого чёрствого человека она не верила в то, что Мишку просто отпустят только потому, что она пришла. Но маленький лучик надежды всё-таки теплился в сознании, Лена ни как не хотела от него отказываться.

— Я беременна. Понимаете?

Следователь с любопытством посмотрел на живот Лены, и кривая усмешка снова натянулась на его лице:

— Вы думаете, это поможет?

— А что поможет?

— Возможно, поможет что-то другое, но только не ваша беременность.

— А что другое? Деньги? — вдруг поняла Лена.

— Тише вы, не кричите так. Не деньги.

— А что?

— Вы могли бы убедить его отдать всё награбленное.

Странно было слушать такие разговоры — вор, награбленное. Лена совсем не хотела думать такое о Мишке. Разве он вор и грабитель? Нет.

— А я могу с ним увидеться?

— Могу это устроить, но опять же только для того, чтобы вы повлияли на него. Вы сможете сделать это?

— Я могу постараться, — ответила Лена, хотя совсем не была в этом уверена.

Пусть хотя бы дадут встретиться, а там уже как получится.

— Корякин на выход!

Мишка вздрогнул и вскочил с нар. Он не ждал допроса, вроде сегодня уже водили. У него всё пытаются выведать, где он спрятал деньги и шубы. Но Мишка не дурак. Он хорошо понимал раньше, понимает и сейчас — найдут деньги, будет дело, не найдут — не будет.

— Давай, удачи, — прохрипел сокамерник.

В комнате для встреч серые стены, стол и два стула. Вроде бы больше ничего, но Мишка знал, что у этой комнаты есть глаза и уши.

Вошел и остановился. Лена. Зачем она пришла? Дура. Только хуже может сделать. Сейчас расплачется и сиди, смотри на это всё.

— Миша! — она хотела встать, но охранник остановил.

Недовольный Мишка сел напротив и посмотрел на Лену. В одно мгновение, он словно перенёсся в её комнату, вдохнул аромат тепла и дома. Он почувствовал как ему хочется сейчас быть там у неё в спальне, в её кровати.

— Чего тебе? Выдавил он.

— Миша скажи им, где деньги и тебя отпустят.

— Ты зачем пришла?

— Увидеть тебя.

— Уходи. Я тебя видеть не хочу.

В глазах её испуг. Ему стало её жалко, но роль которую она сейчас играла, была решающей. Пусть она не знает этого, он сам решит как всё будет.

— Уходи! Ты мне не нужна. У меня есть другая девушка! Тебя я не люблю! — он говорил это громко, чеканя слова, как будто оттого как он их скажет зависело его будущее. Но ведь так и есть.

Слёзы застыли на её желтых ресницах. Кончик носа покраснел.

— Что ты говоришь? — она беспомощно стала озираться на охранника.

— Хватит ныть ты уже достала меня. Достала! Убирайся! И что бы я тебя не видел больше!

Он распалялся всё сильнее и казалось цель достигнута и уже никак эти полицейские не смогут повлиять на него.

— Я беременна, — вдруг сказала она.

На одно мгновение лицо его преобразилось, но только на мгновение.

— Ты мне не нужна! Забудь меня! Живи, как хочешь. Всё! Пока!

И он пошел к двери.

Глава 4

Домой Лена пришла в состоянии подавленном, если не сказать совсем плохом. В комнате упала на кровать и лежала так пока мама не постучала:

— Доченька, что ты? Тебе плохо?

— Мне плохо, — она посмотрела на маму и отвернулась к стене, — я не хочу, ничего. Я избавлюсь от ребёнка. Он сказал, что не желает меня видеть больше никогда.

Мама подсела на кровать и погладила Лену по спине.

— Солнышко моё, не волнуйся мы справимся. Не нужно торопиться. Ребёночек ни в чём не виноват.

Прошла пара недель. В кондитерской Солнцевых что-то витало в воздухе. Что-то задумывалось. Ещё ни кто из них не знал этого наверняка, но уже каждый имел в уме выход из сложившейся ситуации.

Первым заговорил Гришка.

Как-то так получилось, что оказались все в зале в одно время Лена, мама, отец и Гришка, в какой-то момент всеобщего обсуждения ассортимента Гришка вдруг спросил, как будто сразу у всех:

— Я хочу жениться на Лене. Будете вы, портив? — он обернулся к родителям, которые замерли и переглянулись.

Лена за прилавком медленно опустила взгляд, словно давая позволение говорить о себе и решать за себя. Будто перекладывала на других ответственность за свою жизнь и будущее.

— Мы не против, — сказал Антон Лукич.

Все повернулись и посмотрели на Лену. Она молчала, а потом, как будто дело касалось совсем простого вопроса — кивнула. Все заулыбались, начали поздравлять друг друга. Отец развеселился, хлопал Гришку по плечу и тряс ему руку. Мама кинулась к Лене и громко целовала её в щёки. Лена улыбалась и поглядывала на глупо улыбающегося Гришку. А он, словно не верил, что слова его произвели такой эффект оглядывался по сторонам и казалось, хотел ещё что-то добавить.

Так, в один момент всё стало налаживаться. Сами собой потекли дни приготовления к свадьбе. И хоть звать гостей и родственников ни кто не собирался, но всё же нужно было соблюсти некоторые законы приличия.