Солдаты — сыновья солдат - [12]

Потом подрос. Любовь к романтике, к опасности, к лихим свершениям жила в сердце, не тускнея, но уже понималось, что все это можно найти не только в морских просторах. Позже будет мучиться вопросом — в какое училище идти: подводников или десантников. Оба носят имя Ленинского комсомола. На том сходство и кончается. В первом случае надо спускаться в глубину, во втором — подниматься в поднебесье. Так, разумеется, только кажется. Сходства куда больше: и там, и там готовятся будущие офицеры, и этим все сказано.

Впрочем, все это будет позже.

А в то время, о котором идет речь, зачитывался Джеком Лондоном и Маяковским, играл в футбол, ходил на лыжах и мечтал… Словом, жил жизнью миллионов своих сверстников. В том числе и Сережи Чекалина.

Тот тоже играл в футбол, зачитывался Куприным и Толстым, и тоже мечтал…

И хотя был он на два года старше Саши, и отец его не бороздил дальние моря, а работал на вполне прозаическом, твердо стоявшем на сухопутье промкомбинате, да и родился он не в сибирском городе, а в Брянске, в «средней полосе», где «шумит сурово Брянский лес», если верить поэту, но мечты были те же.

И вот тут хочется на минуту покинуть своих собеседников и поразмышлять об этих мечтах. Много доводилось мне беседовать с нашей молодежью, с такими же парнями, как эти двое, — десятиклассниками, студентами, выпускниками, очниками, «вечерниками», заочниками. У всех мечты. И у всех романтические. Ни у кого нет приземленных.

Я говорю так потому, что беседовал и с другими молодыми ребятами во многих западных странах. Возраст тот же, а вот цели, желания, мечты иные. Бесспорно, и там есть прекрасные ребята, те, что знают, для чего и как стоит жить. И все же подавляющее большинство стремится к деньгам, хорошей карьере, обеспеченному существованию, а уж в какой отрасли и как это достигнуть, хоть и имеет значение, но второстепенное. Что ж, понять их можно: никому неохота ходить в безработных… Просто наши об этом не думают. Ну, не представляют. От такой заботы они освобождены. Они могут позволить себе роскошь выбирать то, что по душе, к чему стремятся.

Но вернусь к своим новым друзьям.

Сергей жил в своем Брянске, Саша — в Петрозаводске, куда переехала семья. Один в лесах, другой на озере, что больше иного моря.

Но и там, и там были аэроклубы ДОСААФ. Настало время, когда здания, вполне деловые, даже немного по-военному суровые, превратились для них в храмы, куда приходят поклоняться. Впрочем, у Саши Петрозаводский авиаспортивный клуб ДОСААФ в бывшем храме и располагался.

Саша заявился в аэроклуб, занимаясь в восьмом классе. Вроде бы рановато — пятнадцать лет. Прыгать-то можно только с семнадцати.

Здесь Саша обрел себя, а мечты обрели реальные формы.

Сергей явился в свой Брянский авиаспортивный клуб ДОСААФ, когда ему было шестнадцать.

Он тоже знал, чего хочет.

Бывали у ребят колебания, но не в этом. В другом. Саша, окончив десятилетку, устроился на завод электромонтажником. Он всегда любил техническое моделирование, сам как-то собрал приемник. Одновременно учился на первом курсе Петрозаводского университета по специальности автоматики и телемеханики. И работал хорошо, и учился неплохо.

Но пошел-то все же в десантное училище.

А Сергей, окончив девять классов, тоже поступил на Брянский автозавод слесарем-инструментальщиком, перейдя в вечернюю школу. И тоже успешно сочетал учебу и работу. А в конечном счете поступил в десантное училище.

Я выше сказал, что были у ребят колебания. Так ли? Скорей, нащупывание призвания в жизни, постепенная подготовка к будущему. Ведь все накопленное на заводе позже пригодилось в училище.

Уж не говоря об аэроклубе…

Каждый шел к цели своим путем. Но к общей цели. В то время этой целью был прыжок с парашютом.

Формально ни тот, ни другой права на него не имели — годами не вышли.

Но разве это препятствие? Сколько случаев знает война, когда в военкоматы приходили, скрывая малый свой возраст. Уговаривали, убеждали, просили, требовали и добивались своего. А нет, так обманывали благородным обманом и уходили, счастливые, на фронт. Кто ж попрекнет таких? Цель та была великой. Сейчас не война.

Конечно, есть правила, их не следует нарушать. Но, быть может, пора иные из них пересмотреть. Возраст возрастом, однако есть еще физические данные, подготовка, многое другое, что у всех различны. И потом, разве не бывает исключений из правил?

Словом, в шестнадцать лет Саша выглядел, на восемнадцать и, что греха таить, прибавив себе год, получил право на прыжок.

То, что, будучи года на два-три моложе своих товарищей, он столь же успешно овладевал парашютной наукой, было вообще для него предметом гордости.

К подготовке парашютистов в аэроклубах ДОСААФ относятся крайне серьезно. Конечно, нельзя требовать, чтобы они были оснащены, как в воздушнодесантном училище, но при всем при том занимающиеся там получают высокую подготовку. И ничего, что инструкторы — общественники, энтузиасты своего дела. Среди них немало прекрасных педагогов. Таким был к Александр Александрович Голубев, первый Сашин инструктор. Общественник. Шофер.

Свой первый прыжок Саша совершил зимой, на лед Онежского озера. Прыгал весьма спокойно, бояться было некогда, слишком все кругом интересно. Взять и так вот броситься с высоты к белеющей внизу земле. Лететь, словно птица, пусть на миг ощутить пьянящую радость полета. А потом волшебное превращение — движение рукой, и ты паришь, паришь над заснеженными полями, приземистыми с высоты деревнями, над пушистыми лесами и белым озером… Паришь, летишь не спеша, слегка раскачиваясь на ветру, а сердце, кажется, разорвется от счастья!