Солдаты последней империи (Записки недисциплинированного офицера) - [6]

Шрифт
Интервал

(А я, как комендант, отвечал и за дороги).

— Не знаю, товарищ полковник, почему оно там лежит.

Это не помешало ему меня отодрать:

— Ещё раз увижу ведро на дороге — я Вас накажу.

Больше всего Семёнов любил читать инструкцию по пользованию утюгом в бытовке — находил в ней массу ошибок. У меня было такое впечатление, что он даже носки гладит.

Я в свою очередь, наливаясь злобой, кинулся к дежурному по части, схватил телефон и позвонил в комендатуру:

— Водителя с машиной срочно к штабу!

Дежурный по комендатуре ответил, что солдат моет машину.

— Бегом!

Уже собралась толпа зевак, меня дерут — интересно. Уебки: туда пройдёт, назад, честь отдаёт начальнику и в это же время прислушивается. Едва отошёл от штаба, мчится моя машина, останавливается; из кабины вываливается солдат в трусах и сапогах. Начальник управления от такой исполнительности потерял дар речи и объявил водителю отпуск. А так как тому предстояло через три месяца увольняться, отпуск похерили.

Ещё меня уважали за свиту: я имел толмача-узбека, водителя и двух охранников с пулемётом РПК. Казахов поражали сигнальные огни и барабанный магазин пулемёта. Аксакалы восхищённо цокали языком, особенно, когда я давал указание казашке напоить узников. Под тентом в кузове имелась клетка. Во время движения, задержанному приходилось стоять, держась руками за прутья. Только по великой милости могли кинуть фуфайку — подстелить на железный пол.

Это была жизнь! Я, бывало, расхаживал по гарнизону в милицейской форме, чем приводил в изумление сослуживцев, а иногда выходил в штатском, для разнообразия. Утром придёшь в комендатуру — на лохматом коне скачет казашёнок, везёт ясак — трехлитровую банку кумыса. Я брезговал пить из бурдюка; прежде чем везти, кумыс процеживали через марлю, чтобы не попадали волосы и мухи. Это была дневная норма, когда заканчивался сезон кумыса (кобылы доятся всего месяц — в апреле-мае), начинался сезон айрана. На праздники обязательные подношения в виде свежеосвежеванного барана. По пятницам — винная порция: по две бутылки водки с юрты. Лежишь в белой «байской» юрте на кошме, когда тюльпаны цветут. Цветной телевизор, движок работает, одеяла толстые верблюжьи… «Апа» в пиалу чай подливает, мух нет… Спросите, откуда в совхозе бай? Кочевой совхоз — девять юрт. Директор совхоза ездит на УАЗике, овец пасти брезгует. Его младший брат — бай — контролирует весь технологический процесс. Когда овцы мрут, например, от бескормицы, то только совхозные, а не их личное поголовье. Пасут те, кто в серых юртах. А поскольку единоплеменникам даже в пустыне доверять нельзя, бай и сидит в кочевье. Человека видно сразу: чапан красивый, на корсачьем меху, не в фуфайке. Возле него водовозка. Не понравишься — может и воды не дать, хоть подыхай… На юрте красный флаг, внутри телефон (без проводов). Ему же свозят и каракулевые шкурки. Те хранятся в КУНГах, вокруг целый городок. Детишки возятся, младшие доят козу и тут же пьют молоко. Старшие дерут ту же козу за юртой. Хлопцы лет двенадцати уже забавляются с ослицей.

Кочевой быт скромен; от прошлого наследия вековой культуры сохранились кое-где медные чайники или лужёные котлы и самовары — все тульского производства. Казаху нужен нож, чтобы барана зарезать. Топор уже ни к чему: в пустыне, если что и растёт — не порубишь. Кроме кизяка, разбирают на топливо технологические трущобы, могут украсть шпалы. Когда в 1972 г. из пустыни начали выселяться ссыльные немцы, после них остались обработанные поля, сады, виноградники и шикарные дома под черепичной крышей. Продать их не представлялось никакой возможности. Немцы действительно содержали подпольные силы самообороны и свирепых овчарок. Чрезмерно приблизившегося к их поселению казаха могли и убить. Казахи смертельно боялись немцев и именовали их «фасист». Такой же страх испытывали они и перед дунганами или корейцами. Они так же могли запросто убить казаха. Изумлял казахов и факт поедания собак корейцами.

Когда казахи, наконец, заняли немецкие поселения, они вытравили овцами поля и бахчи, вырубили деревья, запустили овец в дома, превратив их в окотные кошары и гордо поставили во дворах юрты. Через год, за ненадобностью, поскольку дождей там мало, разобрали крыши и все деревянные части на топливо. Учитывая их привычку, открыто отправлять естественные надобности, всё вокруг было загажено, как во времена Чингиз-Хана.

Вошли в быт и ванны (солдаты привезли, не выбрасывать же), только не для мытья — слив забивали колом, — а чтобы туши разделывать или муку хранить… Возле юрт стояли КУНГи от машин. Их использовали как кладовки. Хранили комбикорм, чтобы животные мешки не раздирали.

Я был воплощением колониальной администрации в самой уродливой форме. Прежде всего, в отличие от всех прочих, я не боялся казахов. Мог в четыре утра провести «шмон» по юртам, наловить безпаспортных родственников. Мы действовали по методу царских исправников: зацепляли юрту тросом и сдёргивали машиной.

Кроме того, я занимался и просвещением, исполняя нелёгкое бремя «белого человека» по Киплингу. Я научил некоторых гнать самогон, что повлекло за собой изменение социальной структуры общества. Пока казашата носили кизяки для топки, «ата» пил горячий самогон ложкой из-под змеевика. А «апа» в это время была вынуждена пасти овец, что прежде считалось неслыханным. Процесс самогоноварения в степи определяется издали. Поскольку казашки не ездят верхом на лошадях, (только незамужние ещё рискуют скакать), они удовлетворяются верблюдами, притом одногорбыми. Эту «коломенскую версту» видно издали, да ещё из юрты, вместо мяса, несёт дрожжами. Казахи прежде пекли пресный хлеб, но благодаря мне выторг на дрожжях и сахаре в «военторгах» резко пошёл вверх. Продавщицы меня обожествляли.


Еще от автора Виталий Иванович Чечило
На задворках Совдепии

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Страсть к успеху. Японское чудо

Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Джоан Роулинг. Неофициальная биография создательницы вселенной «Гарри Поттера»

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.


Ротшильды. История семьи

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.