Солдаты милосердия - [34]
А Михаил Иванович Калинин при вручении главному хирургу Красной Армии Николаю Ниловичу Бурденко ордена Ленина, золотой медали «Серп и Молот» и грамоты о присвоении ему звания Героя Социалистического Труда сказал так:
«…Медицинское обслуживание Красной Армии стоит в одном ряду с авиационным и артиллерийским обслуживанием. Медработники в рядах армии столь же нужны, как бойцы и командиры…»
Хотя слова эти дошли до нас много лет спустя после Великой Отечественной войны, мы гордимся тем, что они относятся и к нам.
Конечно, работая, мы не думали о похвале, о почестях, однако благодарности получать было приятно. Или слушать такую речь, произнесенную при расставании с выздоравливающими пациентами в польском местечке Дынув: «Дорогие доктора и сестрички, спасители вы наши, как выразить ту благодарность, какую заслуживаете вы, ведь сутками не отходите от операционных столов и проводите бессонные ночи в палатах. Воскрешая нас, порой сами рискуете своей жизнью. Ах, если б можно было осуществить такое — взять бы после победы машину, да обвить ее цветами и развезти вас всех на ней по домам от Берлина до самого Урала!..»
Но до Берлина тогда было еще далеконько, ровно столько, сколько и до победы. А нам в своем полевом подвижном предстояло еще немало потрудиться. И рассуждали мы между собой так, что согласны пешком преодолеть обратный путь, лишь бы поскорей дошли до Берлина наши спасители и защитники — воины родной Советской Армии.
НЫНЧЕ У НАС ПЕРЕДЫШКА
Трудновато доставалась война девчонкам, но ничего — не ныли, не стонали. Наоборот, довольны были тем, что не отсиживаются где-то в тылу. Жизнерадостность била через край. По молодости иногда, быть может, казались беспечными и беззаботными, но в работе могли выдержать любые нагрузки.
В привычку вошло недоспать, недоесть, но в первую очередь после дежурства старались привести себя в порядок — постирать и отгладить халатик, накрутить кудряшки.
Конечно, не все время работали до упаду. Бывало и свободное время, когда имели возможность по увольнительной записке выйти за пределы части, сходить потанцевать. Тем более, что нас нарядно одели. Кирзовые тяжелые сапоги на лето заменили легкими, сшитыми по заказу из плащ-палаточной ткани. Кроме того, получили, как нам сказали, подарки от союзников — английские костюмы из тонкого сукна защитного цвета. Это были юбки-шестиклинки с застежкой-молнией и жакеты с поясом. К костюму срочно нужна была кофточка с галстуком. Нам выдали белую ткань, и мы приступили к шитью. Когда отправлялись группой в увольнение в таком наряде, да все при погонах, в звании старшин, на нас заглядывались прохожие. «Откуда такие? Кто они?»
Мы носили не зауженные погоны, как у медиков офицерского состава, а обычные полевые погоны, и вдруг — такие костюмы с кофточками и при галстуках. Никто не мог разгадать, к какому роду войск относится наша форма одежды.
Откровенно говоря, обновка для нас была приятной неожиданностью. Работа — работой, служба — службой, а порадоваться чему-то тоже хотелось.
Чем занимались в дни передышки? Наводили порядок в личном хозяйстве, отвечали на многочисленные письма, приходящие от бывших пациентов.
В эти же дни проводили медконференции, партийные и комсомольские собрания. Число коммунистов увеличилось к тому времени в пять раз. Значит, усилилось влияние партийной организации и повысился авторитет коммунистов. Возглавил организацию лейтенант Дунаевский.
Оксана Драченко за это время была принята уже в члены ВКП(б), но по-прежнему оставалась вожаком комсомольцев. Число членов молодежной организации удвоилось.
Каждый из нас хотел быть в передовых рядах молодежи, чтобы принимать активное участие в жизни коллектива, быть в курсе событий и повседневных дел. И мы вступали в комсомол.
Этот день запомнился и мне на всю жизнь. Шел апрель сорок четвертого. Госпиталь дислоцировался в местечке Борщев. Совместное собрание коммунистов и комсомольцев проходило во дворе, прямо на поляне. Стоял стол, накрытый красным полотном, придавая торжественно-праздничную обстановку.
— Задача перед нами и всем советским народом стоит общая — как можно скорее разбить врага, — произнес замполит Таран. — А на местах надо улучшать уход и лечение раненых воинов, чтобы поскорее вернуть их в строй…
На передовой отряд молодежи коммунисты и руководство госпиталя возлагали большую нагрузку. Комсомольцы читали раненым сводки Совинформбюро, выпускали вместе стенные газеты и боевые листки, где активное участие принимали и наши пациенты. Редактором стенгазеты «Фронтовой медработник» была Клавдия Степановна Еговцева, ее заместителем — Шура Гладких, помогала им и я.
При небольшой загруженности работой командование разрешало проведение развлекательных вечеров, где раненые и сотрудники могли повеселиться. Пели любимые песни и танцевали. Кроме того, частенько демонстрировались кинофильмы, приезжали и выступали артисты московских и киевских театров, армейские ансамбли и, конечно же, участники художественной самодеятельности личного состава. Талантов раскрылось много. Певцы и танцоры, чтецы и музыканты — все были увлечены и с особым желанием готовились, чтобы выступить перед ранеными в палатах или в воинских подразделениях в дни передышки от боевых действий.
«Родина!.. Пожалуй, самое трудное в минувшей войне выпало на долю твоих матерей». Эти слова Зинаиды Трофимовны Главан в самой полной мере относятся к ней самой, отдавшей обоих своих сыновей за освобождение Родины. Книга рассказывает о детстве и юности Бориса Главана, о делах и гибели молодогвардейцев — так, как они сохранились в памяти матери.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)
Автор этой документальной книги — не просто талантливый литератор, но и необычный человек. Он был осужден в Армении к смертной казни, которая заменена на пожизненное заключение. Читатель сможет познакомиться с исповедью человека, который, будучи в столь безнадежной ситуации, оказался способен не только на достойное мироощущение и духовный рост, но и на тшуву (так в иудаизме называется возврат к религиозной традиции, к вере предков). Книга рассказывает только о действительных событиях, в ней ничего не выдумано.
«Когда же наконец придет время, что не нужно будет плакать о том, что день сделан не из 40 часов? …тружусь как последний поденщик» – сокрушался Сергей Петрович Боткин. Сегодня можно с уверенностью сказать, что труды его не пропали даром. Будучи участником Крымской войны, он первым предложил систему организации помощи раненым солдатам и стал основоположником русской военной хирургии. Именно он описал болезнь Боткина и создал русское эпидемиологическое общество для борьбы с инфекционными заболеваниями и эпидемиями чумы, холеры и оспы.
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.