Солдаты без оружия - [99]

Едва войдя в комнату, Ориф почувствовал, что пахнет чем-то вкусным, печеным, наверное, пирогами. Он так отвык от запаха домашней еды, что вдыхал этот аромат с наслаждением. Пока Ориф рассматривал жилище Людмилы, она поставила на скамеечку в прихожей ведра, накрыла их, подбросила в печку дров. Только после этого вошла в комнату, разрумянившись с мороза. Наверное, поэтому она показалась теперь Орифу необыкновенно юной, привлекательной и какой-то совершенно другой, не такой, какой она запомнилась ему после того школьного вечера, когда они виделись в последний раз.

— Присаживайтесь к столу, дорогой гость! — пригласила Людмила, выдвигая стулья из-за стола.

Все еще не справившийся с чувством изумления и от неожиданной встречи, и от обаяния этой милой женщины, Ориф тихо поблагодарил. Людмила вела себя непринужденно, легко и, усевшись за стол напротив Орифа, весело заговорила:

— Так вот, о приглашении, Ориф Одилович! Сегодня после обеда, когда закончились уроки в школе, я пошла к вам домой и, будто зная, что не застану вас, еще в школе приготовила записку… И оставила ее в дверях.

— Что-нибудь стряслось? — Ориф озабоченно посмотрел на Людмилу Платоновну.

— Да нет, не пугайтесь, ничего не произошло! Просто я очень захотела позвать вас сегодня в гости! — задумчиво глядя на Олимова, сказала Людмила.

— Вот так, без всякого повода — в гости?

— Да нет, повод как раз есть, — засмущалась женщина. — У меня сегодня день рожденья…

Ориф от неожиданности потерял дар речи. Конечно, ему очень льстило, что в свой праздничный день Людмила пригласила именно его. С другой стороны, было неудобно, что он явился с пустыми руками. Поэтому первым побуждением было уйти тотчас, немедленно, чтобы вернуться с каким-то подарком, пусть незначительным, неважно, лишь бы что-то преподнести ей. Но он погасил в себе это желание, потому что был поздний час, и где он мог бы раздобыть подарок, трудно было даже представить.

— Людмила Платоновна, вы меня поставили в очень неловкое положение! — вымолвил наконец Ориф.

— Да что случилось, почему? — искренне удивилась она.

Ориф объяснил.

— Стыдно, Людмила Платоновна, являться на день рождения с пустыми руками!..

Людмила ласково улыбнулась.

— Да что вы говорите, дорогой Ориф Одилович, для меня ценнее всех подарков… то, что вы пришли ко мне сегодня, пусть даже не зная о моем приглашении!..

С этими словами Людмила проворно сняла салфетку, которой был накрыт приготовленный ею торжественный ужин, и Ориф увидел, что к его приходу в этом доме готовились тщательно, с любовью. По военным временам это был просто роскошный стол — отварная картошка, соленые огурчики, квашеная капуста, селедка. В центре этого обилия яств высилась бутылка портвейна, а рядом в тарелке янтарно желтели перемешанные с кишмишом и орехами миндаль и курага.

Видя, какое впечатление произвел на Орифа стол, Людмила довольно засмеялась.

— Ну вот видите, а вы сопротивлялись, не хотели идти! Кстати, почему это вы говорите, что пришли без подарка? Вон ваш сюрприз к моему дню рождения! — И она показала на тарелку с сухофруктами и орехами. — Ваши земляки принесли позавчера. Спасибо им и вам!

— Тем не менее, Людмила Платоновна, я ваш должник, не отрицайте! — снова засмущался Ориф.

Увидев, что он все еще чувствует себя скованно, Людмила Платоновна налила в стопки вина, одну поставила перед Орифом, другую взяла в руку и хотела было что-то сказать, но Ориф опередил ее:

— Вы мне позволите, дорогая Людмила Платоновна?.. — Он помолчал немного, не сводя с нее взгляда, тихо произнес: — Я хочу поздравить вас с этим замечательным днем, вашим днем рожденья! От всей души желаю исполнения всех ваших желаний и надежд!

Соприкоснулись с коротким звоном стопки, Людмила отпила немного вина, посмотрела на Орифа.

— Как хорошо вы сказали, дорогой Орифджан! Правильно я говорю? Я слышала, так называют вас друзья, и мне это очень нравится…

Ориф молча кивнул, не сводя с Людмилы взгляда.

— Вы хорошо сказали, Орифджан, — исполнение моих желаний и надежд… Пусть хотя бы крохотная их часть исполнится, и я буду самой счастливой женщиной на земле…

— Почему так немного, дорогая Людмила Платоновна? Вы достойны большего! Пусть исполнятся все, абсолютно все ваши желания!..

— Знаете, Орифджан, я сегодня очень счастливая… Правда. У нас так повелось здесь, в школе, мы всегда поздравляем друг друга с днем рожденья. И нынче перед уроками меня поздравили мои коллеги, учителя. Но, знаете, самым желанный для меня сегодня было ваше появление. Не сердитесь на меня, не упрекайте, что, мол, разведенная молодая бабенка, а я ведь и в самом деле разведенная, пристает к женатому, солидному мужчине… Мне трудно говорить… вы понимаете меня… Мое сердце переполнено вами, и нет минуты, чтобы я не думала о вас, мой дорогой. В этом мое счастье, мое горе… Вот вы сидите здесь со мной, а я думаю о том, как было бы славно, если бы не кончался сегодняшний вечер… Господи, да что я такое говорю?.. Простите меня!..

Ориф слушал Людмилу, и слова ее доносились до него будто из тумана. Как же случилось, что он смог внушить такую любовь этой женщине, ведь он не хотел, не стремился к этому? Он понимал, что не имел права любить ее, и все же ее слова, это неожиданно разгоревшееся пламя чувств не давало ему покоя, не могло оставить безучастным, равнодушным к их проявлению. Его сердце учащенно билось в ответ на ее нежность. Конечно, он ни в чем не мог упрекнуть ее, разве сердцу можно запретить…